начало здесь: http://nerlin.ru/publ....-0-5909

Глава 11

Сат в хлопотах

Ничего не получилось у Сата из знакомства с Афродитой. А как было бы заманчиво! Она ведь из самых упрямых противников отлёта. Ее бы разагитировать – глядишь, за ней бы потянулась ее невестка Психея, а там и к сыну, Эросу, подобрали бы ключик, а уж он сам подобрал бы ключик к своему другу Аполлону, а где Аполлон, там и Артемида... Не вышло! Помешал этот тупица из охраны. «Ладно, моим будешь, – решил Сат. – В следующий раз еще и сам поможешь».

А пока Сат с Цезарем неуклонно выполняли свой стратегический план: выйти на дворцовых комендантов, подкупить их и их руками заменить весь прежний состав дворцовой челяди – верных и порядочных слуг сменить на бездельников, пакостников, жуликов. Так все без исключения боги окажутся в невыносимом окружении. Первой жертвой станет самонадеянная и вздорная Артемида. Она решит, что попросту не способна управлять имением самостоятельно, и вернется в дом брата, красавчика Аполлона. А в доме брата ее будет ждать то же самое. Оба кинутся к Гефесту – и там то же! Выкурим с планеты всех!

Грудь Сата расширялась от планов и мечтаний, глазки блестели тёмным барсучьим блеском. Он задыхался от избытка собственной энергии, вырабатываемой в действии: чем больше пакостей задумывал и творил, тем больше хотелось их творить. В политической суете забыл даже о Марге: всё время куда-то опаздывал, что-то не успевал – в общем, было не до любви.

Между тем пригоршни «золотых» монет, пересыпаемые из кармана Сата в подставляемые ладони землян, прилежно делали свое дело: легкий налёт нравственного тлена на лицах людей сменялся глубокими чёрными морщинами. Сами люди этих морщин не видели, но бессмертные замечали их с первого взгляда. Боги приходили в ужас: светлый лик какой-нибудь мадонны из простонародья или красавца-богатыря покрывался изнутри червоточинами и молодое лицо превращалось в нечто среднее между немощным старцем и зловещим бесом.

Правда, всё это касалось только горожан. Проникнуть во дворцы Сату и Бизнесмену пока не удавалось. Собственно, поэтому Сат и забыл на время о Марге: вскоре после их единственного свидания, при случайной встрече, она проговорилась, что с Артемидой не общается и никогда не общалась, даже и во дворец не вхожа – только в усадьбу. Ну, и перестала интересовать Сата после этой беседы – политически. А до эротики пока «руки не доходили».

Город между тем медленно, но верно оказывал влияние на дворцовых слуг и служащих: среди городских торговцев и ремесленников хватало родных, друзей, «деловых партнёров» дворцовой челяди. И на лицах кое-кого из челяди если еще и не проступали отчётливые чёрные морщины, то можно было проследить намечающиеся пути их формирования. Еще не было во дворцах воров, но уже появились завистники, мечтающие о максимуме материальных благ для себя.

В общем, работы Сату хватало, и она была перспективной.

...Нахлопотавшись за день, Сат мирно возвращался в гостиницу, уже ставшую для него чуть ли не родным домом. Вдруг визг – сначала пронзительный, потом жалобные, замирающие повизгивания. Собачонка, очень похожая на чёртика: мордочка разумная, ушки торчком, шерсть гоже торчком и каждая шерстинка отделена от другой – будто умелым парикмахерским начёсом. Сат склонился к пёсику, с поджатой лапкой ковылявшему через улицу: «Кто это тебя?» Пёсик дважды дёрнул головой вверх и назад. Бросив взгляд в том направлении, Сат увидел на крыльце богатого особняка парня с совком и пушистым веником. Видно, саданул совком: веником лапу не отдавишь. Сат гневно сверкнул глазами на парня – и тот растянулся, покатился по лестнице, споткнувшись обо что-то невидимое. «Не тронешь больше ни одной собаки, подонок», – подкрепил мгновенную расправу психологическим внушением Сат и прошел мимо. Парень лежал и стонал очень похоже на собачий визг. «Вот говорят: бесы несправедливы. А разве я поступил не по справедливости? У этого мерзавца сейчас точно такая же боль, как у пёсика. Ах вы считаете, что мы жестоки, немилосердны к людям? – саркастически обратился бес к кому-то космически справедливому. – Ну что ж, тут вы правы: я лучше собаку пожалею, чем человека».

(ЧИТАТЬ ДАЛЕЕ)