В черном мире душа не чувствовала тела, только бесконечные яркие переливающиеся огни мелькали перед глазами. Когда они исчезали, ему казалось, будто кто-то зовет его. Куда идти в этой черной пустоте он не знал, да и идти никуда не хотелось. Потом появился свет, но очень слабый. Голос в этот раз стал громче и звучал совсем близко, уже можно разобрать что говорят.
- Мужчина! Мужчина! Вы слышите меня! Откройте глаза!
Да, это голос женщины, она как будто склонилась над ним. Иван открыл глаза, попытался разглядеть сквозь белую пелену. Лицо вроде человеческое, но как только пелена рассеялась, лицо превратилось в нечто ужасное. Это был не человек, а непонятно кто - губы очень толстые от уха до уха, ярко-красные, раз в десять больше чем у человека. Глаза наполовину закрывал огромный широкий нос покрытый отвратительными бородавками.
Эта тварь что-то совала ему в нос невыносимо едкое. Иван закричал: «Уйди, тварюга!» и попытался ударить. Лицо исчезло. В правом боку появилась острая боль. Подняв голову, увидел на своем теле огромного черного мохнатого паука. Паук разгребал его внутренности, стараясь залезть в Ивана как можно глубже.
- Уберите его! – Иван поднялся и попытался сбросить с себя это гигантское насекомое, но что-то мешало ему это сделать.
Обернувшись, он увидел, как нити паутины уже прикреплены к его телу. Но как только с яростью начал рвать их, как прибежала целая толпа этих «жабомордых» тварей. Они набросились на него всем скопом, в конце концов, одолели, скрутив Ивана колючей проволокой. Он не знал, сколько времени его мучили, для него не было ни дня, ни ночи. Паук все сосал кровь и никак не мог насытиться. От звуков его омерзительного чавканья совершенно невозможно было уснуть. «Жабомордые» приходили и уходили, обязательно сделав ему что-нибудь больно.
- Я дал, клятву! Я вам ничего не скажу! – кричал он им.
Они его не слушали. У них не было жалости к нему. В какой-то момент Иван понял, почему закапывают покойников. Душа бестелесна и может уйти, а тело отдается на растерзание служителям ада. Все же Иван, не выдержав издевательств, сломался и заплакал как ребенок:
- Простите меня! Мы не хотели ее убивать! Никто не знал, что так получится! Отпустите мою душу!
Наконец эти твари взяли его растерзанное тело и куда-то понесли, выбросив Ивана на снег, они ушли. Встать он не мог, колючая проволока держала крепко. Может «там» существует еще одна смерть? Он не видел ее, она не терзала Ивана, она всего лишь ласкала его кожу ледяными руками, и холод проникал вовнутрь все глубже и глубже... Осталось совсем немного и Иван превратится в кусок льда… А потом все исчезло и опять это черное пространство, но уже с полной тишиной и без вспыхивающих огней …
В какой-то момент темнота перестала сгущаться, вдруг необъяснимо пошел обратный процесс, и черное пространство уже меняло свои очертания. Сначала появился желтый горящий шар. Потом процесс пошел быстрее, Иван уже различал светло-синие стены. До Ивана дошло, что он находится в каком-то помещении. Холод не отступал и даже наоборот усилился. Его начало трясти так, как будто только что вытащили из ледяной проруби. Тут он почувствовал, что его шевелят. Опустив глаза вниз, увидел двух женщин в белых халатах. Одна крупная и совсем молодая, а вторая сухонькая и пожилая, явно пытались, что-то вытащить из-под его тела. Молодая громко пыхтела, ее круглое лицо раскраснелось от натуги, изо всех сил старалась повернуть тяжелое тело набок.
- Тётеньки! – жалобно заскулил Иван. – Холодно! Очень холодно!
- Очухался?! – склонилась над ним та, что поменьше.
Лицо у нее приятное и совсем не злое, и даже показалась похожей чем-то на его покойную мать.
– Как заговорил - тётеньки! Тетеньки уже который день с тобой возятся, как с дитём малым. Тушу такую ворочают, а он им: «Убирайтесь жабомордые!». Ты на себя в зеркало лучше посмотри!.. У-м-м… – как дала бы по твоей морде! – и, потрясла перед носом Ивана своим маленьким кулачком.
- А почему у меня руки привязаны? – к нему начались возвращаться тактильные ощущения.
- Потому… Лежи и не двигайся, сейчас будет обход и врач сам решит – освобождать тебя или нет.
Пожелав ему скорейшего выздоровления, добавив, что он им уже надоел, женщины ушли.
Иван начал оглядываться по сторонам. Понятно, что это больница, но почему он один? Где другие больные? Чувствовал, как вдруг появилось зверское чувство голода. Послышался шум за дверями. Дверь распахнулась и в палату вошло восемь человек в белых халатах. Врач, с пристегнутым к карману бэйджиком, пять женщин и двое молодых парней, скорее это интерны.
- Иван Сергеевич Маркелов, - напомнила всем одна из женщин. – Поступил с проникающими ножевыми ранениями.
Пододвинув стул, врач сел рядом с Маркеловым и откинул простынь. Некоторое время он разглядывал шрам с торчащими из него резинками на боку у Ивана.
- Я ваш лечащий врач – Перепелкин Максим Леонидович. Как себя чувствуете, Иван Маркелов? – представившись, спросил врач.
- Плохо, холодно. Пусть мне дадут одеяло, - пожаловался больной.
- Скоро полегчает. Главное кризис прошел. А одеяло вам не нужно - на улице лето и почти тридцать градусов жары, - опустив простынь, Перепелкин обратился к одному из парней. – Игорь, сходи за ножницами.
Просунув ножницы между рукой и кроватью, молодой интерн не спеша разрезал бинты и освободил Ивана от плена.
- Скажите мне, Маркелов, прямо и честно – вы алкоголик?
- Нет. Я пью, но очень мало, в последнее время чуть побольше, - ответил Иван и покосился на всех присутствующих.
- Все понятно. Кто признается в том, что он страдает этим недугом? Что за бурду в основном пьете?
- В последнее время только «картуш».
- «Картуш»? Это что за напиток такой? – врач повернулся к медсестрам и спросил. – Что за «Картуш»? Слышали про такой? Я французские марки вин очень многие знаю, про «Картуш» слышать не приходилось.
- Что-то очень знакомое, но никогда не пробовала, – ответила симпатичная высокая медсестра из его свиты. Остальные просто пожали плечами.
- Это самогон из подмороженной картошки, - пояснил Иван.
- Ну придумают же, - закатился смехом врач, вслед за ним все остальные.- А теперь вот что скажу – вам сделали две операции подряд. Большая кровопотеря. Печень, желудок и другие органы не задеты. А вот… правую почку пришлось удалить. Нож вошел прямо в нее. С одной почкой жить можно. Если будете выполнять рекомендации врача – проживете долго.
Иван внимательно слушал. Врач – почти его ровесник, может чуть постарше, Ивану очень понравился.
- Я уже подумал, что я умер, будто в аду побывал, это что - клиническая смерть? – спросил он у врача.
- После операции вы были дней пять без сознания. Потом стали выходить из этого состояния, но ваша печень уже настолько отравлена этим «картушем», что началась посталкогольная интоксикация. А если говорить проще - это «белая горячка». Вы впали в буйство, кричали, чуть не разбили дорогое оборудование, мы не могли с вами справиться, пришлось даже призывать на помощь больных. Поскольку беспокойным больным не место в общей палате, мы перевели вас в палату для умирающих.
Иван испуганно посмотрел на врача. Неужели это конец?
- И что теперь?
- Не пугайтесь, завтра вас переведут в обычную. Тамара Константиновна, - обратился Перепелкин к кому-то из свиты. – Завтра Маркелова в «третью хирургию» переведите.
Одна из то ли медсестер, то ли врачей быстро записала в блокнот это распоряжение. Иван заметил, что все они на врача смотрят особенно, не подобострастно, а с каким-то благоговением.
- Нет, не завтра! Сегодня! – занервничал Иван, ему показалось, что если он останется здесь, то страшный мир губастых демонов вернется назад.
- Хорошо. Так, что больной Маркелов выздоравливайте, благодарите бога и медицину в лице нашего медучреждения, - пожав Ивану плечо врач поднялся.
Они уже выходили из палаты, врач повернулся к Ивану и сказал:
- Забыл! Следователь все время звонит, хочет придти к вам. Помимо этого еще и девушка о вас каждый день справляется по телефону. Вы ее тоже поблагодарите: я ее просил лекарство достать для вас, у нас его в клинике давно нет. Два раза, между прочим, привозила.
Девушка из собеса! Иван в эту секунду вспомнил все, что произошло в тот день. Значит, о нем не забыли…
- Максим Леонидович, можно вопрос, но только наедине?
Врач прикрыл дверь и подошел к кровати.
- Максим Леонидович, а сколько времени я уже здесь нахожусь?
- Двадцать два дня.
- Вы сказали ей, что у меня это… интоксикация…? – слово «горячка» Иван произнести постеснялся.
- А что - стыдно?
Иван не ответил, он только вздохнул.
- Нет, не сказал. Сказал только, что вам очень плохо и все. И еще, Маркелов, я хотел предупредить - вас, можно сказать, вытащили с того света и если вы, имея одну почку, будете продолжать пьянствовать, то через год, минуя эту палату, попадете прямиком в ящик. Так что решайте сами…
«А ящик, это наверно и есть то черное пространство» - подумал Иван.
Теперь Ивану точно нужно существенно менять свою жизнь, а то докатиться до белой горячки уже неутешительный промежуточный итог его жизни. Может так получиться, что это несчастье поможет ему изменить жизнь.
Такое происшествие может существенно изменить жизнь Ивана, ведь продолжение прежней быстро приведет его к неутешительному финалу. Зато теперь столько стимулов появляется, девушка еще не забывает про него.
