предыдущая глава http://nerlin.ru/publ/irbis/irbis/mogila_bez_pamjatnika_glava_11/181-1-0-3627

В это утро Лена спала как убитая и не слышала звонка. А телефон разрывался: то звонил, то затыкался, потом звонил снова.
–  Кто там с утра? – раздраженная она, наконец, подняла трубку.
– Лена, неприятности! – прокричал брат.
Обычно Вася реагирует на неприятности как слон на падающие сверху листья. Если он позвонил ей сейчас, значит действительно что-то очень серьезное.
– Отец сегодня ночью скончался в больнице. Нам только что сообщили. Мы с мамой сейчас за тобой заедем.
– Какой отец? – перепугалась Лена. – У нас же их там два!
– Тот, который постарше. Сказали - сердце остановилось ночью.
– А тот, для которого я халаты собиралась шить?
– Про него ничего не знаю, но ближайшие два дня будет не до халатов – сама понимаешь. Одевайся. Полю отдай своей соседке-подружке, мы уже выезжаем.

«Беда не приходит одна», – пришла Лене на ум старая народная поговорка.

– Только не гони как угорелый, всюду успеем, – попросила Лена брата, когда садилась в машину. – Сейчас в больницу едем?
– Да. Мы вдобавок позвонили туда, где он раньше работал и нам пообещали помочь с похоронами.
Лена повернулась и посмотрела на мать. Та сидела грустная, но не плакала.
– Мам, ты как?
– Как? Печально конечно. С тех пор как появился ОН, мы к тому в больницу ни разу не приезжали. Забросили. Мне ужасно стыдно.
Лена задумалась, тяжело вздохнула, потом спросила:
– Может, он умер от тоски по нам? Внешне было не видно, а внутри переживал.
Мать сразу заплакала и полезла в сумочку за платком.
– Лена! – разозлился брат. – Ты долбанутая! Обязательно надо ляпнуть такое, что хоть стой, хоть падай! Мама и так вся на взводе.
– Сам ты долбанутый вместе со своей Хорохориной, ничего такого я не сказала!
– Да хватит вам! – с надрывом сквозь рыдания прокричала Наташа.

Утром врач Куприянов первым делом зашел в палату Берестова. Ему уже страсть как не терпелось узнать результат своего эксперимента. Его подопытный пациент лежал с открытыми глазами, подложив ладони под голову. Куприянов сразу обратил внимание, что взгляд у больного осмысленный, значит мозг в порядке.
– С добрым утром, – поздоровался врач. – Проснулись?
– Здравствуйте. Да, давно уже, – небрежно ответил тот.
– Как вы себя чувствуете? – ласково поинтересовался Куприянов, обрадованный тем, что больной находится в полном сознании.
– Трудно сказать, доктор. Висок почему-то правый сильно чешется, слабость во всем теле, да и мышцы побаливают. С чего бы это?
– Это мелочь. Не забыли, как вас зовут? А то вчера вам довольно сильную терапевтическую процедуру проводили. Бывает и неделю больные ничего вспомнить не могут, – с легкой хитрецой в голосе спросил Куприянов.
– Игорем – что тут вспоминать. Берестов моя фамилия. А Ира, жена моя, придет ко мне? И что за процедура такая, от которой все тело ноет и голова трещит?
Лицо врача сразу словно осветилось изнутри.
– Это все скоро пройдет, Игорёк! Самое главное, что ты – Берестов! – радостно вскрикнул Куприянов. Пациент для него в эту секунду стал самым родным человеком на свете. В зале Стокгольмской академии наук с ужасным акцентом произнесли фамилию следующего лауреата: «Куприянов Анатолий Романович!». 
– Игорёк! У меня нет слов… – еще раз воскликнул врач и, упав грудью на больного, стал душить его в объятиях. Сам король Швеции пожал ему руку и вручил премию. Зал взорвался бурными овациями.
– С возвращением, Игорёк! – казалось, что Куприянов сейчас вскочит и запляшет. – А Ларина Сергея знаете?
– Какого Ларина? С возращением откуда? А Ирина где? – ничего не понимая, забрасывал он Куприянова вопросами, морщась от сильных объятий. – Чему вы так радуетесь? Что вообще здесь происходит?
– Да будет скоро ваша Ирина! Будет! Все позади, дорогой! Побегу позвоню, пусть приезжает – вам сейчас нужны только одни положительные эмоции, – вскрикнул счастливый Куприянов и, похлопав по щеке пациента, выскочил из палаты.
Окрыленный небывалым успехом, Куприянов залетел в свой кабинет и, напевая что-то под нос, отыскал в ежедневнике номер телефона Ирины. 
– Ирина! Приезжайте! Есть хорошая новость!

Куприянов откинулся в кресле, закрыл глаза и предался мечтам. Да, Ирина была против электросудорожной терапии. Да, он сделал это против ее воли. Да, погиб Ларин, но наука требует жертв – так всегда было и будет. Он – победитель и совершил невероятное – вернул разум безнадежному больному. Он вырвал Ларина из головы Берестова электричеством почти так же, как он туда вошел. Клин клином, как говорится. Жаль, сердце Ларина не выдержало, и из-за этого эксперимент остался незавершенным. Но это не страшно. Ведь у него остались неоспоримые доказательства возможности синхронного электростатического переноса сознания от одного индивида к другому. Осуществить перенос проще, чем проводить дорогостоящую операцию по пересадке мозга. Ведь это открытие мирового значения! Кто знает, может теперь его заметят и пригласят работать в Москву. Вдобавок он – врач с большой буквы, сделавший двух человек счастливыми. Мужа и жену Берестовых. А жену Ларина? Ну зачем женщине в сорок пять молодой муж? Только окружающих раздражать. Не Алла Пугачева, найдет и постарше. А вот какую тему для докторской диссертации выбрать? 
 Мысли его прервала врач Игнатьева, постучавшись в дверь. Открыв ее, она просунула голову внутрь и, закатив глаза вверх, сообщила:
– Анатолий Романович, там родственники Ларина приехали труп забирать.
– Ну и пусть забирают. Какие проблемы? – недовольно откликнулся Куприянов.
– Они хотели спросить у вас что-то. Примете?
Куприянову не захотелось портить прекрасное настроение и общаться с родственниками усопшего. Еще начнут выпытывать – почему скончался, что произошло вчера. А что он им скажет: «извините, я нечаянно убил его»?
– Разберись с ними сама – мне некогда, – начал раздражаться врач.
– Я говорила, но они очень настаивают.
– К черту их! Скажи, что меня нет! Пусть приходят завтра! Нет – послезавтра! Не мне тебя учить, как таких отваживать! – разорался Куприянов.
– Хорошо, как скажете.

В кабинет забежал врач Петровский и разложил на столе папку со служебными бумагами.
– Толя, подпиши, – фамильярно обратился он к Куприянову, что указывало на близкие дружеские отношения между ними.
– Петруха, дверь пока закрой на замок, – Куприянов начал быстренько подписывать лист за листом.
Поставив последнюю подпись и закрыв папку, Анатолий Романович полез в стол, достал початую бутылку коньяка, пару конфет и две стопки.
– Давай-ка выпьем, дружище! За премию!
– Премию дадут? – обрадовался Петровский.
– Я выпишу всем, кто участвовал в моей научной работе. Лишняя тысяча к зарплате не помешает. Лично тебе и Кеше Парамонову – по две. Я своих друзей не забываю. А мне другие выпишут.
– Много?
– Чуть побольше – я же руководитель, – скромно ответил Куприянов. Это «чуть побольше» означало три ноля справа и в другой валюте. – Ну, выпил? Закусывай и иди работать.

Через полчаса в его кабинет влетела Ирина. «Какие у неё красивые глаза…» – отметил про себя Анатолий Романович и царственным жестом указал на кресло.
– Здравствуйте, Ирина. Садитесь.
Берестова поздоровалась в ответ и присела на краешек кресла.
– Вы хотели сказать что-то важное…
Куприянов не торопился – хотелось продлить то удовольствие, когда просящий, нервничая, заглядывает в глаза и ждет важного сообщения, от которого зависит его дальнейшая жизнь.
– Да, новость есть хорошая. Только давайте по порядку, чтобы потом не было недопонимания между нами.
– А что такое? – не поняла Ирина.
– Мы с вами оба имеем медицинское образование, оба гуманисты по натуре и знаем, что не все процедуры больным приходятся по душе. Да, некоторые методы лечения не очень, так скажем, приятны, но мы все стараемся причинить как можно меньше страданий больному. Вот вчера вы наотрез отказались применять к вашему мужу терапию ЭКТ… – тут Куприянов сделал паузу.
– Анатолий Романович, вы мне сразу скажите… – в голосе Ирины послышались нотки беспокойства.
– Все хорошо, даже замечательно. Мои предположения оказались верны. Берестов вернулся в себя, Ларин ушел из него навсегда.
– Как?! Неужели Игорь… сейчас – Игорь?
– Да!
Глаза Ирины вспыхнули ярким светом, от сильного прилива радости она захлопала в ладоши.
– Да, я провел этот эксперимент без вашего разрешения. Пусть пациенту было больно, но победителей не судят! – с пафосом закончил Куприянов.
– Я могу его увидеть? И забрать сегодня? – вскочила Ирина.
– Что вы! Не так быстро! Сейчас он еще очень слаб. Ему хорошо бы побыть в больнице недельку, понаблюдаться надо под присмотром врача, но ладно – выпишем послезавтра. Я вам дам хорошие препараты – легкие антидепрессанты – пусть принимает. Все-таки домашняя обстановка будет для него полезнее, потому я сделаю для вас исключение. И никаких стрессов! Никаких напоминаний о произошедших событиях! Постарайтесь быть все время рядом. Ясно? Все побочные симптомы от применения терапии – боли, провалы в памяти – через неделю должны исчезнуть. Вот бумажечка с моим телефоном, если будут вопросы, звоните даже ночью.
Ирина открыла дверь, повернулась к врачу, счастливо улыбаясь, вытянула руку над головой и изобразила пальцами букву «V». Победа!
– Секундочку, Ирина! – остановил Куприянов.
– Что?
– Надо будет, чтобы вы подъехали дней через десять – нужно маленький такой репортажик заснять для нашей больницы. Очень хочется запечатлеть ваши счастливые лица. И, кстати, бланк подпишите, так на всякий случай, ведь все обошлось…
– Обязательно приедем! – пообещала Ирина и поставила размашистую подпись.

Дорожку из одного корпуса в другой она преодолела словно спринтер – только видели и слышали, как каблуки быстрым речитативом простучали по асфальту.
– Игорек! – ворвалась она в палату и также как Куприянов с размаху упала ему на грудь.
– Иринка, больно, осторожней! У меня все тело болит, – закричал тот.
– Миленький, я так рада! Мой муженек любименький! – целовала она его. – Как ты себя чувствуешь?
– Тошнит сильно почему-то. У меня что, сотрясение мозга было?
– Это все пройдет. Главное, что скоро ты уже будешь дома.
– Побыстрее бы.
Ирина так соскучилась по общению с мужем, что не могла наговориться. Рассказывала про детей, про друзей из мотоклуба. Тот только кивал головой и внимательно слушал. А что он мог рассказать, когда в голове одни искры? Через полтора часа Ира ушла. На прощанье она укрыла мужа одеялом, а он уже крепко спал. Электрошоковая терапия – это вам не шутка…

Предпохоронная суета выбила из колеи семью Лариных. Кто сталкивался с этим делом, знает, как это проходит. Поэтому неудивительно, что у Лены к вечеру на шитье халатов сил не осталось.
– Завтра тоже не получится, а послезавтра похороны. Как все закончится, я в тот же день с раннего утра сразу возьмусь за дело, – пообещала Лена.
– Я помогу тебе, доченька, – сказала мама.
– Да, надо будет поторопиться, а чтоб бейджики изготовить – мне полчаса хватит, – добавил Вася.
– Меня все мучает мысль: правильно ли мы поступили, не сообщив Оксане Александровне о том, что ее брат скончался? – спросила всех Лена.
– Позже сообщим, – ответил Вася.
– Она обидится насмерть, – вздохнула Наташа.
– А что делать? Для меня этот вопрос пока открытый. Как тут скажешь, мы же не знаем – он все же жив или умер? Тело в морге, а душа в больнице. Меня другое волнует: успеем ли мы перехватить отца до того момента, когда Ирина начнет перевозить его в Москву? Я так прикинул – ей понадобится неделя, чтобы собраться: пока билеты купит, пока найдет охранников, которые будут помогать. Я сомневаюсь, что он добровольно поедет – отец наш ни перед кем прогибаться не станет, – рассуждал Вася. – Жаль только, что не удалось выписать пропуск в больнице в третий корпус. Дурацкие порядки – там только родственники имеют право посещать больных. Все переживаю за отца – пичкают его таблетками или нет? И у Куприянова сегодня  ничего не выяснили…
– Давай попробуем еще раз с Ириной поговорить? – предложила Лена.
– Я вчера звонил поздно вечером, спрашивал, можем ли мы еще раз все спокойно обсудить, – ответил Вася.
– И что?
– Трубку бросила, даже не выслушала до конца.
– Тогда у нас нет другого выхода, кроме как шить халаты, – с грустью сказала Лена. 
Врач Анатолий Романович отказался их сегодня принять, потому они ничего не знали…
Ирина Берестова тем временем уже сообщила радостную весть родителям. Не забыла также оповестить об этом Дамира – как-никак он ведь спас ее мужа во время той роковой грозы.

продолжениеhttp://nerlin.ru/irbis-mogila-bez-pamiatnika-glava-12