Утром неожиданно раздался звонок в дверь. Было воскресенье и мы совершенно не ждали ранних гостей, тем более неожиданных.

- Кого это черт принес?, - мысленно ругаясь подумал я, натягивая на ходу непослушную рубашку и направляясь к двери.

Посмотрел в глазок. Перед дверью, как-то неловко переминаясь с ноги на ногу, стоял наш сосед. Сказать, что мы были едва знакомы, значит ничего не сказать. Несмотря на то, что наши квартиры были расположены рядом, на одной лестничной клетке и иногда мы чуть ли не сталкивались при встрече, за тот год, что живем рядом, едва ли перебросились десятком слов. Так, сухое приветствие, чаще кивком головы.

Жили они вдвоем с женой. Детей у них не было. Была ли это официальная жена или жили они, как теперь говорят, в гражданском браке ни я, ни даже всезнающие бабушки, постоянно сидящие на скамейке у входа в парадное, сказать точно не могли. Продолжая мысленно ругаться, я приоткрыл дверь.

- Доброе утро. Я ваш сосед. Меня Андреем зовут, - представился он и как-то замялся.

На нем была теплая куртка и меховая шапка. Это выглядело немного странно, потому что он ходил всегда легко одетым.

Вот, уезжаю. Надолго. Возможно и не вернусь... , - Андрей замолчал и поднес руку к глазам.

Я уставился на него все еще сонными глазами и ничего не понимая.

А мне-то какое дело... , - почему-то зло подумал я.

Прошли две-три томительные минуты. Мне вдруг стало жаль его.

Вот. Возьмите попугая...

В это время я заметил, что на полу возле ног Андрея рядом с дорожной сумкой стоит большая клетка. По началу, при тусклом освещении нельзя было разобрать, есть ли вообще кто-то в клетке. Чтобы лучше рассмотреть, я немного нагнулся, затем присел. Наконец увидел. На жердочке, нахохлившись и прижавшись к проволочной стенке сидел невзрачный серо-голубой попугайчик. Я был немного разочарован. Вспомнил каких попугаев приходилось видеть на птичьем рынке - ярких, разноцветных, больших и маленьких, множество волнистых попугайчиков, как этот. Но те были красивые, не такие, как...

Андрей прервал мои мысли.

Он говорить умеет...

Я хотел было отказаться от такого подарка. Уж что-что, а попугай нам точно ни к чему. Видимо чувствуя мои сомнения, Андрей поднял клетку с пола.

Поздоровайся, Федя.

Федя как-то вдруг оживился, отряхнулся, засуетился перебирая лапками по жердочке, на которой сидел и картаво прокричал:

Здр-р-равствуйте… Здр-р-равствуйте… Здр-р-равствуйте…

Хватит, хватит. Одного раза достаточно…

Попугай закивал головой и довольно отчетливо произнес:

Опять нажр-р-рался?

Чувствовалось, что Андрею стало как-то неловко. Похоже, Федя начал выдавать семейные тайны.

Это «моя бывшая» его научила. А я ведь и не пью. Так иногда, за компанию…, - то ли в свое оправдание, то ли действительно все так и было, произнес Андрей и перевел разговор на другую тему.

Федя кушает все, что дадут. Любит летать по комнате. Только окна закрывать нужно. Знаете, птица все-таки…

С этими словами он протянул мне клетку с попугаем, постоял глядя на попугая, нежно поглаживая другой рукой клетку словно прощаясь с чем-то очень дорогим, махнул рукой, схватил сумку и помчался бегом по лестнице вниз, словно опасаясь, что я наотрез откажусь принять подарок. Все еще не совсем понимая что произошло, я стоял с клеткой в руке у раскрытой двери. Кажется, я даже не чувствовал холода, хотя зима была в полном разгаре, а лестничные клетки в доме с некоторых пор не отапливались.

Из этого состояния меня вывел Федя, которому сложившаяся неопределенность была явно не по душе.

Федя хочет кушать, - раздалось довольно внятно из клетки.

Я заглянул в клетку. Кормушка была полностью заполнена, в поилке достаточно воды. А я ведь даже не спросил, чем его нужно кормить. Не будет же он кушать, как мы привыкли яичницу и кофе на завтрак. Обдумывая создавшееся положение, я тихо прикрыл дверь и медленно направился на кухню. Поставил клетку с попугаем на стол, достал из холодильника яблоко и дал Феде кусочек. Он как бы нехотя взял его, но есть не стал.

Он просто сыт, - подумал я и отправился в спальню переодеться.

Навстречу шла зевая и одновременно застегивая халат, Ирина.

Кто это приходил к нам в такую рань? Даже в выходной поспать не дадут, - не зло проворчала она.

В это время из кухни послышался требовательный голос Феди:

Федя хочет кушать. Федя хочет кушать…

Ирина посмотрела на меня. Едва мы вошли на кухню, как раздалось:

Здр-р-равствуйте, здр-р-равствуйте… , - и после короткой паузы, - опять нажр-р-рался?

Ирина расхохоталась. Сонливость как рукой сняло. Мне же было не до смеха.

Ну, хорошо. Расскажи мне теперь, как это «чудо» у нас оказалось.

Я рассказал ей все до мельчайших подробностей.

Клетку с Федей мы поставили в большой комнате, для чего пришлось сделать небольшую перестановку.

Ирина сразу распределила обязанности по уходу за нашим теперь уже, питомцем. Она приняла на себя заботу о его питании, а мне достались обязанности по уходу за клеткой. Вопрос «воспитания» Феди остался открытым.

Попугай вскоре вполне освоился и мы даже начали держать клетку открытой, правда, из комнаты старались его не выпускать.

Однажды кто-то из нас зазевался или просто забыли прикрыть дверь и Федя залетел на кухню. Ирина в это время что-то готовила к завтраку и он, сделав круг над столом и издавая при этом какие-то звуки, отдаленно напоминающие кряхтение, уселся на хлебницу.

Хлебница у нас была особенная, сделанная когда-то на заказ — продолговатая, сплетенная из тонких прутьев лозы корзиночка с высокой дугообразной ручкой. Вот эту ручку и облюбовал для себя Федя. На всякий случай хлеб из хлебницы пришлось убрать.

Поначалу Федя вел себя настороженно. Мы старались не шуметь и даже не разговаривать, чтобы дать ему возможность освоиться и успокоиться. То ли характер у Феди был общительный, то ли он привык постоянно находиться среди людей, но осмелел он довольно быстро. Смешно перебирая лапками, сполз вниз и стал «по-хозяйски» собирать оставшиеся в хлебнице крошки.

В это время Ирина поставила на стол тарелки с яичницей. Яичница была присыпана свежим укропом, сбоку лежали несколько кружочков свежего огурца. Все это выглядело очень аппетитно. Тонко нарезанный хлеб по Фединой «милости» пришлось выложить просто на десертную тарелку. Понимая, что за всей этой красотой лучше наблюдать сверху, Федя вновь забрался на ручку хлебницы, отряхнулся, почистил клюв и требовательно произнес:

Федя хочет кушать.

Мы переглянулись. Поскольку вопрос питания Феди ко мне напрямую не относился, я пожал плечами и сделал вид, что его просьба меня не касается.

Ирина, нисколько не смутившись, отрезала кусочек огурца и осторожно, чтобы не спугнуть попугая, поднесла его почти к самому клюву Феди. Тот поначалу немного отодвинулся, посмотрел смешно наклонив головку и, осмелев наконец, принял еду прямо из рук. Это была первая победа.

А спасибо сказать? - засмеялась Ирина.

С этого дня она стала приучать Федю негромким голосом повторять за ней:

Ирочка, спасибо! - или - Ирочка, хорошая девочка.

Эти нетрудные выражения, Федя быстро освоил, чем не переставлял удивлять наших гостей.

После получения из рук Ирины угощения, Федя обычно взлетал, делал круг по кухне и садился на ей плечо. Издавая звуки, похожие на ворчание он подбирался к ее роскошным длинным волосам и начинал перебирать пряди. Он, то растаскивая их, то расправлял как-то по-своему, то пытался что-то замысловатое заплести. Добравшись до заколки, вдруг начинал ее усердно грызть и теребить. Почему Федя так невзлюбил эту простую пластмассовую вещицу, мы не могли понять.

Иногда, когда Федя сильно переусердствовал, Ирина недовольно прогоняла его, но Федя считая, что это просто заигрывание, взлетал, делал очередной круг по кухне, вновь садился на прежнее место и продолжал прерванное занятие.

На удивление, Федя особых хлопот нам не доставлял. Мы настолько привыкли к нему, что уже не представляли как мы жили без него раньше.

Особенно неравнодушен был Федя к шляпам Ирины. Мне казалось, что шляп и шляпок у нее было, ну если не столько, сколько у английской королевы, но достаточно много и был удивлен, когда однажды Ирина сказала, что у нее всего четыре шляпки.

Когда Ирина стоя перед зеркалом примеряла какую-нибудь из них, Федя носился вокруг, норовя усесться сверху, произнося хорошо заученное:

Ирочка, хорошая девочка...

Ирина прогоняла его, как могла, но это мало помогало. Особенно трудно было с Федей совладать, когда она одевала шляпку с перьями. Выбрав момент и осмелев он садился на шляпу, норовя при этом схватить торчащие на шляпе ее главное украшение, перья. В таких случаях Ирина не на шутку злилась, обещая засадить Федю в клетку. Но для этого, нужно было, как минимум, его поймать. Никакие угрозы не действовали. Заканчивалось тем, что я стоял за спиной Ирины и отгонял Федю, а Ирина в это время одевала шляпку. Затем она выскальзывала за дверь, а я оставался какое-то время «воевать» с Федей.

Однажды мы собирались в гости к приятелям по поводу какого-то торжества. По этому поводу Ирина решила надеть недавно приобретенную новую шляпу.

Широкополая, темно-вишневого цвета шляпа очень гармонировала со всей остальной одеждой и очень шла Ирине. Нужно ли говорить, что Федя был тут как тут. Он кружился, все пытаясь выбрать удобное для себя место. Что-то его, видимо, не вполне устраивало. Со своим гортанным:

Ирочка хорошая девочка, - он дважды улетал в комнату, но быстро возвращался.

Эх, не догадалась Ирина в это время дверь в комнату прикрыть. В этот момент она была настолько увлечена своей великолепной шляпкой, что на какое-то время видимо потеряла бдительность. Феди не было слышно.

Ирина взяла со столика сумочку и негромко сказала, обращаясь ко мне:

Федя в комнате. Я буду ждать у подъезда, - и тихо вышла.

Не задерживаясь, я последовал за ней, запер дверь, спустился вниз по лестнице. . Входная дверь почему-то была распахнута настежь. В трех шагах от нее стояла Ирина жмурясь от солнца.

То что я увидел, привело меня в полную растерянность. Я замер. На шляпке, которая так элегантно сидела на Ирине, примостился... Федя. Ничего не подозревающая, она сделала шаг навстречу, улыбаясь своей очаровательной улыбкой

Видимо испугавшись совершенно новой для него обстановки, попугай сидел нахохлившись, не двигаясь. Я только и смог что выдавить из себя:

Федя... Федя...

Ирина, глядя на меня и почувствовав что-то неладное, застыла на месте. Улыбка исчезла с ее лица. Прошло несколько томительных секунд.

У Феди то ли прошел испуг, то ли услышал знакомый голос, но похоже он уже начал осваиваться. Он отряхнулся и, перебирая лапками, начал передвигаться к краю шляпки.

Федя... , - уже почти безнадежно, позвал я.

Что..., Федя? - только и сумела произнести Ирина и, инстинктивно подняв руку, дотронулась до поля шляпы, чем, очевидно, спугнула Федю.

Он взлетел и как бы застыл на одном месте. Сесть вновь на шляпу не осмелился, зная, что Ирина этого не одобряет. На какое-то мгновенье все трое замерли. Внезапно Федя, словно почувствовав неведомую ему прежде свободу и ощутив вокруг себя нескончаемый простор, взмыл вверх.

Сквозь доносящийся с улицы городской шум было ясно слышно хорошо знакомое:

Ирочка, спасибо... , Ирочка, хорошая девочка...

Федя кружил над нами, постепенно удаляясь все дальше и дальше. Наконец он выбрал направление и улетел в сторону одиноко растущей во дворе старой, не тронутой строителями дома, липе. Сколько мы не звали его, сколько не увещевали, все было напрасно. Федя исчез. Растворился.

У Ирины хлынули из глаз слезы. Настроение было безвозвратно испорчено.

Несколько дней я подходил к липе с клеткой, к которой, как мы надеялись, Федя привык и вид знакомой клетки, возможно, привлечет его. Я подвешивал ее на толстый сук и звал Федю. Никакие старания не помогали. Все было безуспешно.

Федю мы больше не видели.