Однажды пригласил меня мой приятель на рыбалку. Договорились, что он заедет за мной около шести утра.

Проснулся я от жужжания будильника и, поначалу, не мог понять, почему в выходной день нужно вставать ни свет, ни заря. Наконец вспомнив о предстоящей рыбалке, я начал быстро собираться.

Нужно ли говорить, что кроме горячего желания и неподдельного интереса, вызванного предстоящей рыбалкой, я к ней был абсолютно не подготовлен. Моя экипировка никак не подходила для этой цели.

Через несколько минут я увидел, как на подъезде к гостинице разворачивается знакомый, бело-голубой расцветки «Запорожец».

Володя был заядлый рыбак и грибник. Познакомились мы с ним в один из первых моих приездов в Петрозаводск и с тех пор у нас сложились приятельские отношения.

День обещал быть теплым, хотя с утра было довольно свежо. Я поежился.

- Привет. Что не доспал сегодня?

- Да, вроде того.

- Я для тебя из одежды кое-что прихватил, так что не замерзнешь.

Завернувшись в предоставленный мне старый матросский бушлат, я уселся в машину.

Я не знаю точно, сколько времени мы ехали, но показалось, что не очень долго, может быть потому, что большую часть пути я проспал.

Проснулся я, когда мы проезжали какую-то деревушку с десятком покосившихся от ветхости домов, затем свернули на еле различимую проселочную колею.

Наконец, обогнув сваленные кем-то в беспорядке бревна, мы выехали на небольшой заросший редкими кустами можжевельника пригорок.

- Приехали. Я всегда здесь останавливаюсь, когда езжу в эти края.

Справа за пригорком начиналось мелколесье. За ним таинственно темнел, кажущийся издали непроходимым, хвойный лес.

Впереди сквозь клочья утреннего тумана завораживающая взгляд водная гладь озера.

Я надел, припасенные Володей для меня короткие сапоги, больше пригодные для хождения по лесу, нежели для рыбалки.

Небольшой песчаный пятачок берега. Справа несколько огромных валунов. Дальше берег переходит в сплошной каменистый откос.

Слева гряда из мелких и средних валунов, заканчивающаяся плоским, шириной метра три, уходящим под воду гладким, вылизанным водой камнем. Еще левее низменный, заиленный участок озера, заросший сплошь осокой.

Из-за тумана очертаний противоположного берега не видно. Можно было только предположить, что высоченные стройные сосны стоят на высоком скалистом берегу.

Пока мы разбирали удочки, Володя успел рассказать кое-что об этом озере.

Не очень широкое, озеро вытянулось в длину на несколько километров. В основном берега высокие и скалистые, переходящие в некоторых местах в низменные песчаные или илистые. В дальней стороне озера несколько небольших островов.

- Деревенские жители рассказывали когда-то, что озеро это проточное. Две мелкие речушки, больше похожие на ручьи впадают в озеро, а вытекает одна. Все они, и озеро тоже, свои названия имеют. Только не звучные какие-то названия, может быть поэтому не запомнил. Сам я никогда не видел этих речек. А озеро красивое... Привязался я к этому месту.

Взяв удочку, небольшой металлический садок для рыбы, червей и мякиш хлеба, я отправился по совету Володи на плоский камень.

Попробовал сначала ловить на хлеб. Минут пятнадцать постоял – ни единой поклевки.

Наживил червяка, поплевал, как положено, забросил. На мгновение отвел взгляд. Глянул снова – поплавка нет…

Даже не подсекал, просто потянул, полагая, что снасть за что-то зацепилась.

Окунь! Величиной с ладонь, буро-зеленый, с темными поперечными полосами, ярко-красными брюшными плавниками и растопыренными колючками спинных плавников, он извивался, сверкая в лучах утреннего солнца.

- Какой красавец, - подумал я.

Взять его в руки, из-за колючек, оказалось делом не простым. Самое главное, что окунь сумел так «заглотнуть» наживку, что извлечь крючок пришлось с большим трудом. Это было больше похоже на экзекуцию.

После нескольких одного за другим пойманных окуней, клев неожиданно прекратился. Попробовал забрасывать снасть чуть в сторону. Как отрезало.

Закурил, раздумывая, что делать. Вспомнил о хлебном мякише. Накрошил его мелко и разбросал, стараясь кинуть подальше. Мелкая рыбешка обязательно подойдет, а за ней и окунь.

Через несколько минут, я был вознагражден. Окунь шел один за другим.

Вначале лов окуней, которые цеплялись, казалось, на голый крючок, как говорил Володя, «на котором есть только следы червяка», доставлял мне просто удовольствие.

Правда, в этом случае и окунь ловился помельче.

Часа через полтора, когда моя сетка была уже почти полной, охотничий азарт потихоньку стал угасать, а вскоре и вовсе пропал.

Я подошел к Володе. В сетке у него сверками чешуей две крупные рыбины. На окуней или мелких плотвичек он не разменивался.

- Что надоело бесконечно окуней таскать?

- Не то, чтобы надоело. Только забросишь, уже можно вытаскивать. И никакой поклевки. Вот, решил перекурить пока.

- Ладно. Ты можешь за грибами сходить, если охота. Тут их много. Только далеко не ходи, здесь легко заблудиться. Все время осматривайся, чтобы озеро было видно. Возьми мой рюкзак. Там и нож есть.

Грибы я увидел сразу же, как только углубился немного в лес. Два крепеньких подберезовика.

И опять охотничий азарт. На это раз грибной.

Я ходил между деревьев, обходя валуны и переступая через выступающие из-под земли корни или полусгнившие остатки деревьев. Иногда я терял озеро из вида. Тогда, помня наставления, я тут же взбирался на один из валунов, что не всегда оказывалось таким простым делом.

Прошло не менее часа. Я уже собирался возвращаться, как мое внимание привлекли, странным образом лежащие, несколько валунов. Впечатление, что они образовывали какую-то фигуру, похожую на пирамиду.

И вдруг я просто оцепенел. В центре этой композиции, между тремя валунами белел… человеческий череп.

Было впечатление, что, будто кто-то пытался каким-то образом освободиться из-под тяжести валунов. Несколько минут я стоял завороженный этой страшной картиной.

Постепенно начал приходить в себя.

- Что это? Как мог этот череп здесь оказаться?

Можно было, например, предположить, что кто-нибудь из грибников нашел где-то неподалеку эту страшную находку и водрузил ее среди валунов, как памятник неизвестной жертве.

А может быть это нагромождение валунов и есть тот самый памятник?

Я подошел поближе. Мне стало немного жутко. На меня смотрели темные провалы глазниц.

Разные мысли начали лезть в голову.

Настроение испортилось.

Я медленно возвращался к озеру. Володя уже ждал меня, сидя на валуне. Перед ним на развернутой газете лежал нарезанный хлеб, две отварные картофелины, по куску жареной рыбы и зеленый лук. Все выглядело очень аппетитно.

- Садись, перекусим и будем собираться.

- Не хочется что-то.

- Чего же ты так мало грибов собрал? - спросил Володя, посмотрев содержимое рюкзака.

- Да не до грибов было, – ответил я и рассказал ему об увиденном.

- Это не новость. Иногда находят в лесах следы неизвестных могил и захоронений. Да и таких, как ты нашел, свидетелей прошлого, не мало. Я уже давно ничему не удивляюсь.

Постояли, покурили. Володя тоже не стал есть.

Он молча поднялся, собрал и аккуратно завернул еду, взвалил на плечо чехол с удочками и медленно направился к тому месту, где стоял «Запорожец». Я нес оба садка с уловом.

Поначалу мы оба молчали. Потом Володя решил продолжить начатый разговор.

- Несколько лет тому назад я проводил отпуск в той деревне, которую мы проезжали. Тогда там еще жили люди. Это сейчас она заброшена и никто там уже не живет. Так вот, рассказывали старики, что после того, как освободили Карелию, местные жители иногда встречали в лесах незнакомых людей. То могли быть и отбившиеся от своих частей военнослужащие, и дезертиры, и беглые из лагерей… Встречали живых, а больше мертвых. Край у нас все-таки суровый. Не всякий сможет выжить и самостоятельно из леса выбраться.

Он замолчал. Мы подъезжали к городу.

- Поехали ко мне. Уху сварим. А то были на рыбалке и ухи не поели.

Самую неприятную работу – чистку рыбы, мы выполнили вдвоем. Во-первых, быстрее. Во-вторых, спокойно, с перекуром, поговорить можно.

Уха получилась на славу – наваристая, вкусная. Правда, не совсем такая, как с костра, но все же, уха.

Жена Володи, Татьяна, участия ни в приготовлении, ни в дегустации ухи, не принимала.

- Занимайтесь сами. Для вас это продолжение рыбалки. Водка в холодильнике, - улыбнувшись, сказала она и вышла, оставив нас на кухне одних.

Уже было довольно поздно, когда я домой засобирался.

Я уже стоял в дверях, когда, что-то вспомнив, Володя попросил меня задержаться.

Через несколько минут он вынес, чем-то наполовину заполненный, холщовый мешок.

- Вот попробуй. Это вяленый окунь. Собственного приготовления, - с гордостью добавил он.

- Мешок привезешь как-нибудь. В следующий раз поедем в другое место, еще более интересное и живописное.

Мешок Володе я, конечно, вернул, а вот на рыбалку еще раз с ним съездить больше не довелось.

А вяленый окунь был действительно хорош, только уж больно колюч.