Ну и пусть морщинится лицо
И года в дугу согнули спину,
И корнями, намертво, кольцо
В палец мой вросло, став с ним единым.

Полиняли синие глаза
Обретя осеннюю бездонность
И всё чаще памяти слеза
Обжигает нерва оголённость.

Истину, что не всегда бела
Хоть и не хочу, но принимаю
Потому, как ясно понимаю,
Что земля чудовищно мала.

Что бессмертье тела – смерть планеты,
А бессмертье - душ её расцвет.
Всё же уходя, я две монеты,
Брошу в море, так велит примета,
Чтоб вернуться через сотню лет.