Она бежала из последних сил… Всё глубже в лес! В самую чащу! По кочкам и буеракам! Пока ноги несли, пока хватало воздуха. Решила, если что… То лучше здесь, чем там! Мелькали стволы деревьев и кустарник, ветки били в лицо. Она спотыкалась, падала, вставала и продолжала бежать. Слышала за спиной тяжёлое дыхание своей преследовательницы, её окрик матом и приказ остановиться. Не останавливалась. Бежала! В висках стучала кровь, по лицу струился грязный пот, икры ног одеревенели. Всё! Выдохлась. Теперь смерть. Другого не дано! Знала наверняка…
Но что это? Справа! Она на краю обрыва, а внизу речка. Кубарем скатилась вниз. И сразу в воду! Обожгло, освежило, поплыла... «Неужели вырвалась?» – мелькнул и тут же погас луч надежды. По воде зашваркали пули… Часто! Мгновение озарилось ярким воспоминанием: «Чапай! Я - Чапай!» - мысленно успела усмехнуться и всё кончилось. Она – Чапай.
А её преследовательница Клавдия Петрова – старшина МВД*, служившая в одной из многочисленных зон ГУЛага на просторах необъятной Сибири, стоя на краю обрыва, щурилась, вглядываясь в речную гладь… Тихо. Круги на воде разошлись. Тело беглянки ушло под воду. Речка в этом месте неширокая, но глубины достаточной. Можно возвращаться. Только надо немного успокоиться...
Рядом звонко хрустнула ветка! Она вздрогнула. Осмотрела обойму. Пустая… На эту тварь израсходовала! Не догнала, как обещала. И не задушила собственными руками, как тоже обещала. Достала пулей. Пусть так… Не жалко! Странно, но удовлетворения от случившегося не ощутила, успокоения тоже. Оглянулась вокруг... Жутко. Одна. В тайге!
Пока бежала за этой гадиной ничего не чувствовала. Погоня захватила. Погоня и злость! А ещё желание отомстить сучке. Интеллигентке хрЕновой! За нечаянный насмешливый взгляд, за внутреннюю свободу, которая чувствовалась у той даже в жутких лагерных условиях. Это бесило и унижало перед остальными зечками. Ишь, раздухарилась! При живом вожде век не поднимала, дышала вполсилы, а тут вдруг осмелела. Запах свободы померещился? Зря торопилась… Пока ещё колёсики крутятся только в одну сторону.
Рядом опять услышала хруст. Оглянулась! Никого. Только тайга. Красивая, тяжёлая, живая… Лето в разгаре и зверья всякого полно. Об этом помнила. Мысль мелькнула, что зря собаку не взяла. И тут же себя успокоила. Нормально! Сама справилась.
А из леса она выберется. Не впервой бегать за «зайчихами». Местность знает хорошо - рядом таёжный посёлок. Отсюда к нему ближе, чем к лагерю. Всего полчаса спокойной ходьбы и с почтового отделения по телефону вызовет машину. А там доложит начальнику, что зечка за № Б-364 при попытке к бегству была убита вне территории лагерной зоны. Правда, доказательство на дне реки рыб кормит, но кому оно нужно это доказательство! Кто проверять станет! Все вертухаи лагеря поступали с проштрафившимися и шибко резвыми именно так. И пусть бога благодарит за лёгкую смерть, что не была отдана на растерзание уголовницам. Уж те бы постарались! До души «залюбили» бы…
Зато ей теперь может и звёздочку дадут… Пусть маленькую, но куда торопиться - вся жизнь впереди! Всё должно идти своим чередом… Надо только обставить этот побег правильно и раскрасить в нужный цвет. А Клавдия сможет, обязательно сможет! Семилетний опыт работы в лагере уже имеется. Так что осталась ерунда – рядовой рапорт и можно сверлить дырочку на погонах.
А ведь она и эта беглая зечка с одного года. Каждой чуть больше тридцати. Читала её «Дело». И на фотографии та выглядела как артистка. Красивая. Только здесь все красавицы в скором времени становились старухами. Тяжёлая мужская работа на лесоповале и плохая еда превращали когда-то пышные и здоровые тела в измождённые, высохшие тени. Живой блеск в глазах быстро пропадал, и взгляд становился затравленным и похожим на взгляд несчастного животного из самого бедного шапито.
… Впереди в низине показался рабочий посёлок. Клавдия разглядела его с пригорка сквозь ветви кустарника. Ну, вот… Почти добралась.
И вдруг кольнуло в самое сердце! Беглянку звали Ольгой. Как Клавину дочку, умершую в раннем младенчестве. Прижила её от майора СМЕРШ. Там… На войне. Долго плакать и расстраиваться было некогда. Двигалась за войсками со своим майором на запад, числясь штабной телефонисткой. Старалась находиться всё свободное время рядом с ним. Замечала иногда: тот будто прятал что-то от неё, скрытничал и мало о себе рассказывал, ссылаясь на особую работу. А когда война закончилась, выяснилось: у него есть сын и любимая жена, к которым собирался вернуться с пятью большими чемоданами добра в придачу. Тогда и признался, что жена учительница, начитанная, интеллигентная дама. Ему с ней интересно! Потому пусть телефонисточка не обижается и не мешает ему спокойно жить с семьёй, заодно посодействовал с устройством на работу в эту лагерную зону – с глаз долой!
Клавдия поначалу загрустила, но прибыв по месту службы и обосновавшись, сумела оценить своё превосходство перед зечками, а ещё более-менее сытую жизнь в непростые послевоенные годы, а потому решила не торопиться уезжать на «материк», а послужить здесь в удовольствие.
А что? Всё вполне достойно! Не то что у этой… Ольги! Клавдия опять вспомнила её «Дело»… Та сразу после школы напросилась на войну санитаркой, будто без неё бы не обошлись! Попала в плен, потом пришло освобождение и сразу этапом в лагерь… Происхождением из служащих, считай - врагов! Вечно эти интеллигентки под ногами путаются… Сколько можно! Книжек начитались и думают своей учёностью мир затмить! Эта Ольга тоже умудрялась офицерам мозги пудрить, на все вопросы ответы раздавала… И ведь её слушали, даже уважали. В больничке лагерной работала - это не лес валить! А вечерами в библиотеке «паслась», книжки перебирала. А как Сталин умер, так в неё будто бес вселился, стала болтать о незаконности происходящего… Точно! Книжек перечитала! И как-то обозвала Клавдию Салтычихой. Не в лицо, конечно… За что была избита прикормленными уголовницами и отправлена на самую тяжёлую работу.
А вчера перед отбоем они встретились один на один в этой злосчастной библиотеке, и зечка получила по морде книгой... Просто так, чтобы знала! В ответ прозвучала фраза… Без интонаций! «Ох, Клавдия! Сдохнешь в канаве». В первый раз старшина услышала своё имя всуе из уст заключённой! Видимо, когда человек ощущает неизбежность края, у него пропадает страх.
И вот теперь эта погоня… А ведь Ольге кто-то шепнул, что сегодня в лесу на делянке ей уготовлена казнь! Потому та и побежала… Наобум! Не готовясь…
…Клавдия вышла на лесную дорогу. Ещё немного и будет небольшой поворот, переходящий в единственную улицу посёлка. Человеческих голосов не слышно, только редкий собачий лай. Народ трудился, создавая и творя светлое будущее, выполняя и перевыполняя план по лесозаготовкам.
Всё тихо. Можно не торопиться.
Большое облако скрыло солнце, слегка потемнело.
А сколько земляники по обочине!
Она наклонилась, сорвала несколько крупных ягод.
Вкусно!
Когда подняла голову, то увидела впереди себя, что-то большое… Очень! Вгляделась, щурясь… Подумала: «С глазами беда. Совсем плохо видеть стала».
«Большое» походило на огромную бочку из-под солярки. «Эти работяги совсем обленились, уже бочки на полдороге разбрасывают», - мелькнуло в голове и… Обомлела! «Большое» зашевелилось! Медведь! Землянику ест…
Успела снять с плеча карабин...
И тут же вспомнила...
Обойма пуста!
…Сначала нашли карабин.
Чуть поодаль окровавленный ошмёток формы.
А в ложбинке, что вдоль дороги... всё остальное.
P.S. На другой день в лагерь привезли долгожданную почту.
Начальнику под роспись вручили толстый конверт. В нём находился список заключённых подлежащих амнистированию, в числе которых значилась Ольга Быстрова - зечка № Б-364. После оформления всех обязательных процедур ей разрешалось поселиться на постоянное место жительства в Магадане.
А на имя Клавдии Петровой пришло письмо частного характера. Его вскрыли и прочитали. Писал полковник МВД*, видимо её очень хороший знакомый. Он сообщал, что брошен женой, а потому готов соединиться узами брака с Клавдией, а также обещал своё содействие в её устройстве на новое место службы в Москве. Ему написали о произошедшей трагедии, а письмо подшили в «Дело» погибшей…
Время тогда такое было, что от обычного человека до врага народа было как от любви до ненависти - один шаг. Один косой взгляд или неосторожное слово могли стать приговором.
Ну почему Вам так нравится писать о том, что знаете только по конфетным сериалам из которых тоже ни черта не помните и восполняете пыхтеньем и штампами? К чему эти аля Боливудские ситуёвины? Хоть чутка гляньте родную историю и сможете свои: "бежать - Чапай - прикормленные уголовницы - "залюбить меж дам" - воен.роман полковник-телефонистка - съел медведь - письмо начальства лагеря к полковнику ( абзац! )" выдать в новом антураже и не вызывать в читателях зубную боль, терзая тему, для Вас лично, неподсильную. Кстати: с 1937 года лагеря охраняются служебными овчарками, с 1948 года - раздел блатных и бытовухи от 58 статьи. Для 58 ст. отдельные, особые лагеря - ОСОБЛАГ, с 1951 года отменен женский лесоповал. И охрана лагеря ВСЕГДА набиралась из годных к строевой лиц мужского пола. Экс-телефонистки, даже по протекции САМОГО полковника МВД, туда никак не попадали. Да и не стремились. Ваши спекуляции по теме, в которой Вы, извините, ни уха ни рыла, достаточно омерзительны. Не надо мазать розовыми соплями слабенько выдуманных Вами ситуаций то, что реально страшно.
Сильно написано, цепляет. Как же несправедлива порой жизнь, сколько невинных жизней загубили из-за недоверия, подозрительности. Жаль Ольгу, погибла за день до амнистии и таких как она наверняка было много в те годы.
Да, гибли ни за что. Вот в чем вина Ольги? Что попала в плен? Но ведь война была и сколько территории страны было в оккупации. Может, тогда надо было всех в предатели записать и в лагеря? Слишком много перегибов было в то время.
Не стоит быть наивным - сильный всегда будет выше слабого, пора снимать розовую пелену ибо всё и так продолжается, нужно становится сильным и не позволять иного влияния на собой.
Страх полезен, только его стоит направить верно - оградив себя социальными рамками, но нельзя допускать что бы он стал причиной руководства, у всех есть доступ к огромной базе философских трудов великих людей, что поможет совершенствоваться, но реально пользуются этим единицы.
...в реально трудной страшной ситуации прибегаете к огромной базе философских трудов великих людей ?? Или разглагольствуете, чтобы типа - постебаться? Здесь конкретный рассказ о конкретной ситуации. А учить меня жить не надо. Помогите материально.
Вот это время было? Простых, бедных людей вообще не во что не ставили и издевались над ними всяческим образом. Кто с верхушки власти получал удовольствие видя как простой народ мучится? В неземном мире мы будем равны и каждый ответит сам за свои поступки.
Пожалуйста! Судя по тому как наша власть заботится о людях, возможно все. Уровень жизни за последних два года в простых людей упал в несколько разов, а вот верхушка власти этих изменений не ощутила.Взять в пример эту никому не нужную войну России с Украиной. Разве ее нельзя прекратить?
0
