Литературное издательство
| Главная » Произведения » Нерлин Игорь » Нерлин Игорь | [ Добавить произведение ] |
Тёмный разум - 8 (восьмой отрывок, роман)
Сегодня я решаю взять выходной. Мне честно надоело уже спасать человечество. Ещё большой вопрос, стоит ли это вообще делать.
Тупо лежу на диване и пялюсь в потолок. Плазма орёт мне на ухо новости, я только слушаю, но не смотрю. Всё надоело. У меня депрессия. Мобильник сел, но я его не заряжаю. Пусть Макс бесится. Пусть мир летит в тартарары! Я устал. К тому же нельзя столько пить. Организм начинает не выдерживать. Поэтому когда мне на грудь падает петля из грубого канатного ворса, не пугаюсь, а отрешённо жду последующих событий. – Ты несовершенен, сын мой! – Слышу низкий хрипловатый голос позади дивана. – Но тебя посвятили тайным знаниям, поэтому ты должен вступить в орден. «Петлю не затягивают – уже хорошо!» – Думаю про себя, и встаю с дивана. Похоже, что моя мятая грязноватая пижама смущает скорее меня, чем гостей. Сыном меня обозвал бородатый мужик в странном камзоле, как будто средневековом, и пронзительно чёрными пытливыми глазами. – Я Альберт Пайк! – Заявляет он громогласно. – Не беспокойтесь, вешать мы вас не будем, но во время ритуала посвящения петля должна быть на вашей шее. – В кого посвящение? И как вы сюда попали, если дверь заперта? – Вас же не удивила та лёгкость, с которой вы в Иерусалиме проникли в места, недоступные для простых смертных. Право, не задавайте глупых вопросов, иначе начну о вас хуже думать. «Действительно!» – Думаю я про себя. – «Иногда молчание тебе идёт на пользу больше, чем болтовня. Раз нужно, значит нужно». Пайк держит в своих руках толстый древний талмуд огромных размеров, на котором было написано «Libri fatales». «Книга судеб», думаю я, непонятно как переведя название, ведь никогда не изучал латынь. И сразу проникаюсь уважением к зашедшим. «Это точно не бандиты!» Хотя кем ещё, по справедливости, можно обозвать властителей судеб, как не бандитами? – А мне можно будет почитать эту книгу? – Спрашиваю я у Пайка. – Ритуалом это не предусмотрено. Как-нибудь в другой раз! От Пайка сзади отделиляется какая-то бесплотная сущность, которая очень ловко и почти моментально раскрывает складной туристский столик, ставит на него запотевший хрустальный штоф с идеально прозрачной жидкостью, две стопки и тарелочку с мелко нарезанным лимоном. Я делаю скорбную мину. – Я извиняюсь, но мы только вчера с Максом так нахрюкались, что не смогли потом отличить в Риме Колизей от Пантеона. Я сегодня не могу… – Это не для вас! – Обрывает меня Пайк. – Работа у меня нервная, сами понимаете. – А вторая стопка тогда для кого? – Удивляюсь я. – После посвящения поймёте. Приступим! Всё та же тень, так же ловко, засучивает мне правую штанину пижамных брюк и снимает левый тапок, потом надевает мне на голову светонепроницаемую повязку. – Сын мой! Прежде чем стать нам всем братом, ты должен пройти испытание… – Начинает причитать Пайк, типа молиться. И тут меня начинает кружить. Закружило так, что жутко хочется сорвать повязку с глаз. Я вцепляюсь в неё, но она как будто вросла в меня. И вообще это не имеет никакого значения, потому что я уже другом месте… Я плыву на шведском пароме «Изабелла» по финским шхерам в Стокгольм. Я иду по верхней палубе, рассматриваю островки вокруг, хвойный лес на них, слегка закрытый сумеречной дымкой. Это фантастический сон. Сон, который портит только один факт. Двумя палубами ниже, в «номере-чемодане» без иллюминатора, в котором ходишь согнувшись и постоянно задеваешь за углы, на одной из раскладывающихся кроватей, лежит мегера и скрипит зубами. Почему и зачем мы поссорились, уже забыто. Как обычно – какая-то мелочь. Никто не хочет уступать друг другу даже в малом, мы ненавистники. «Надо выпить!» – Думаю я. Спускаюсь палубой ниже в дьюти-фри, это обыкновенный огромный супермаркет, непонятно каким образом втиснутый в огромный паром. «А кругом безжизненные холодные шхеры, дикая природа, неприспособленная для жизни современного горожанина». «Что я сегодня буду пить?». «Мартини?». «Нет, пожалуй». «Сегодня буду пить красный Россо». Огромный плечистый швед за кассой, не смотря на меня, пропикал мой вермут, отсчитал сдачу, и завёл разговор с продавщицей за соседней кассой. Никогда таких не встречал за нашими кассами. Я возвращаюсь на верхнюю палубу, потому что там мало народа. Я не хочу смущать европейцев видом русского алкаша, пьщего Россо прямо из горла. Делаю несколько глотков, и мне сразу становится легче. Появляется приятное жжение внизу живота. «Хорошо идёт!». Потому что вопрос, всё ли я делаю в своей жизни правильно, сразу отступает на второй план. Теперь лес Аокигахара со своей оглушающей тишиной мне не грозит. Я не вступлю в клуб самоубийц, и не буду совершать бездумные поступки. Через какое-то время, когда красной жидкости в бутылке становится наполовину меньше, я начаю хихикать и тыкать пальцем в живописные картины за бортом парома, палубные конструкции, многочисленные лесенки. Особо меня возбуждают огромные трубы парома, величественно надзирающие за всем происходящим. В каюту возвращаюсь через полчаса. Нинель на месте нет. «Куда упёрлась эта тварь?» Очень грубо. Но эмоции распирают. Это, может быть, хорошо. Потому что я сразу сваливаюсь на свою кровать и засыпаю. Просыпаюсь от громкого стука в дверь каюты. Очумевший вскакиваю, не понимая сколько времени спал, шатаясь подхожу к двери и громко спрашиваю: «Кто там?» В ответ, естественно, слышу финско-шведскую тарабарщину, морщусь и открываю дверь. За ней стоит миловидная девушка и бородатый мужчина. Оба в форменных костюмах паромной службы. – Инглиш, Дойч, Франс? – Ноу, рашн! – Мямлю я. Ни один мускул не дёргается на их лице, но меня словно окатывает ледяной водой. – Уан минитс! Экскьюзми! Бородатый мужчина достёт мобильник и кому-то звонит. Мы стоим пару минут друг напротив друга в неловком молчании. Я делаю вид, что меня очень интересует устройство двери от каюты. А именно, каким образом в неё завёрнуты шурупы. Из-за поворота коридора выпархивает ещё одна стюардесса, и наша театральная пауза заканчивается. – Вы путешествуете один? – Спрашивает сходу она, взглянув из под моей руки в каюту. Она очень маленького роста, как девочка. По-видимому, тайка. И она задаёт свой вопрос на таком ломаном русском, что я морщусь, силясь понять смысл сказанного своими гудящими мозгами. У меня возникает ощущение, что лучше бы мне задали вопрос на английском. Всё-таки я помню ещё что-то со школы. – Вы путешествуете один? – Настойчиво повторяет свой вопрос тайка, состроив на лице мину китайского старца. – Я путешествую с женой. Теперь тайка не может ничего понять. Она разводит руками, пытаясь сказать мне, что не поняла меня. – Вайф. – Помогаю я ей. Она смеётся и понимающе кивает. Все трое бесцеремонно оттолкивают меня и заходят нагибаясь в мою каюту-чемодан. Почти сразу же выходят. – Ноу вайф! – Тупо говорю я… Мои гости взволнованно переглядываются. – Где ваша вайф? – Ноу комментс! – Отвечаю я и пожимаю плечами. – У вас есть фото вашей вайф, документы? – Спрашивает тайка. Теперь я понимаю её лучше. И, наконец, начинаю соображать, что что-то случилось с Нинель. – Йес, йес, паспорт. – Ничего не понимая, я ныряю в свой номер-чемодан, и лезу в свою наплечную сумку, где лежат паспорта, мой и Нинель. Они на месте. Я показываю троице паспорт «вайф». – Где сейчас ваша вайф? – Спрашивает ещё раз тайка. – Я не знаю. Я спал, а она куда-то вышла. – Будьте в номере, никуда не выходите. Мы поищем вашу вайф. С этими словами все трое развернулись и пошли прочь по коридору. – Постойте! А паспорт? – Кидаюсь я за ними, представив мысленно, как Нинель, пунцовая от гнева, орёт на меня и обзывает идиотом. – Не беспокойтесь! Мы сделаем копию и вернём! – Улыбается тайка. – Хорошо, но я побуду с вами! – Говорю я более, чем уверенно, захлопывая дверь каюты. Швед что-то говорит тайке, хотевшей мне что-то возразить, она успокаивается, и мы, всё-таки, все вместе идём по коридору. Я ещё не совсем проспался. В голову лезут идиотские мысли. «Может быть уже началось вознесение? Ну вы знаете, что миллионы праведников при приближении конца света должны моментально исчезнуть из жизни на Земле. Их забирают в рай. Грешники же остаются на месте. Начинается семилетний период великой скорби, властвования Зверя. И есть ещё шансы у грешников через муки заработать себе право на вознесение…. Нинель точно забрали наверх первой волной…. А кто же тогда Зверь?» Так думаю я и иду по коридору средней палубы шведского парома навстречу неведомому происшествию… | |
| Просмотров: 13118 | Комментарии: 16 | Теги: | Рейтинг: 4.9/137 |
| Всего комментариев: 16 | ||||||
| ||||||
0
Зачётный вопрос Пятачок! 
На себя посмотри сначала, что сам в лесу творишь 
