(Почти фантастическая быль.)

 

 

ТЁМНЫЙ РАЗУМ (пятый отрывок)

 

На улице Урицкого, находящейся в старинном русском городе Владимире, возле железнодорожного вокзала, прямо под горой с древним Богородице-Рождественским монастырём, в котором когда-то был похоронен сам Александр Невский, бывший, в своё время, в течении 11 лет Великим князем Владимирским, в десяти минутах ходьбы от знаменитого «Владимирского централа» на Большой Нижегородской, расположено старинное двухэтажное обшарпанное здание позапрошлого века. Это филиал областного государственного архива с губернскими хозяйственными и прочими документами 16-19 веков. В нём, в 70-80 годы прошлого века, находилась ещё и фотолаборатория микрофильмирования, занимавшаяся переводом особо важных исторических документов на фотоплёнку. В этой лаборатории оператором машины микрофильмирования до призыва в советскую армию работал Олег Фёдоров.
Зоя Николаевна, замначальника облгосархива, пришла утром в понедельник на работу именно в это здание архива, а не в главное здание, расположенное недалеко от «дворца» областного комитета партии и администрации, потому что ей нужно было работать по статье в областную партийную газету «Призыв», про влияние «народничества» на сельскую глубинку Владимирской губернии.
Какое же было удивление Зои Николаевны, когда она, докуривая «Шипку», скользнула нечаянно взглядом по обшарпанной стене архива и обнаружила там надпись, нацарапанную камнем не очень чётко, но весьма заметно: «Привет коллегам! Это я, Олег, проездом из Афганистана в Ливан.»
Не очень чётко ещё осознавая, что именно произошло, Зоя Николаевна, слегка пошатнувшись, выплюнула окурок в талый мартовский снежок, аккуратно затоптала его дефицитным польским сапожком и вошла в здание. Через десять минут из тех же дверей выскочил лысоватый дядька с фотоаппаратом и подставкой-треногой, и кропотливо заснял надпись на стене с разных ракурсов и с разными фильтрами.

Света Невская со своей подругой, Олей Одинцовой, сидели в кинотеатре «Художественный», в городе Владимире, на последнем ряду. Шёл фильм с Гундаревой и Проскуриным в главной роли, «Однажды двадцать лет спустя». Обе плакали. У Светы жених Олег был в армии, исполнял интернациональный долг в демократической республике Афганистан. А Оля, как лучшая подруга, пустила со Светой слезу за компанию.
Света, следя за действием фильма, представляла, будто это она с Олегом, как главная героиня фильма, имеет с Олегом столько много … детей. И как всё у них замечательно в будущей совместной жизни, любовь и дружба, вся семья заодно. И, самое главное, начало всему этому уже положено. Она на восьмом месяце, беременность проходит нормально, врачиха улыбаясь, говорила, что с таким здоровьем, как у неё, Светы, и десятерых родить можно.
В этот момент фильм неожиданно прекратился на самом интересном месте, в зале зажёгся верхний яркий свет. У двух входов и двух выходов кинозала появились несколько человек в милицейской форме и в штатском. «Извините товарищи!» – сказал кто-то зычно и чётко, по-военному. – Проверка документов!»
Света и Оля ничуть не удивились. В последнее время, при правлении Юрия Владимировича Андропова, такие проверки документов стали обычным делом. Это делалось с целью выявления лодырей и бездельников, которые, вместо того, чтобы трудиться социалистическим сознательным трудом на своих закреплённых предприятиях, заводах и фабриках, просиживали штаны и юбки в киношках, или ресторанах. Это делалось с целью повысить производительность труда отдельно взятого советского человека, и с целью наведения порядка в стране, расхлябанной и запущенной после очень долгого периода правления страной Леонидом Ильичом Брежневым, известного теперь всем в стране, как период «застоя». Каждый день в новостях по сто раз говорили обо всех этих делах.
Когда человек в штатском проверил документы Светы, он строго сказал: – «Пройдемте с нами, пожалуйста, Светлана Викторовна!»
Сердце Светы йокнуло, но она автоматически вскочила со своего места и послушно пошла за неизвестным. Оля осталась на своём месте, в ужасе и непонимании, зажав себе рот руками.
Вокруг слышались тихие разговоры:
– А вы что здесь делаете в рабочее время?
– Я на больничном!
– На больничном дома болеть надо! Пройдёмте!
– А вы где работаете?
– Я пока не работаю. Не могу найти работу по специальности…
– Пройдёмте, разберёмся!

Надежда Васильевна заканчивала заметку за столом в редакции областной газеты «Призыв», органа областного комитета партии, когда её отвлёк импозантный Валентин Георгиевич, начальник спортивного отдела, ходивший всегда на работу в наимоднейшем и жутко дефицитном импортном костюме «Адидас» подчёркивая этим, что он особенный, и партийный дресс-код его не касается.
– Наденька! У нас сегодня в редакционном кинозале закрытый просмотр нового фильма Тарковского «Сталкер». В городе ещё никто не видел. Вы не пойдёте?
– Не пойду! – Простите, у меня дома очень много разных дел…
Если сказать по правде, у Надежды Васильевны не было дома почти никаких дел. Дело в том, что она долго не получала писем от сына Олега. И у неё болела материнская душа. Она не хотела развлечений.
Личная жизнь, конечно, неустроенна. Она разведёнка. А Валентин Георгиевич завидный жених. У него мать заведующая книжным магазином. И душка Валя, как его часто называли редакционные дамы, частенько их баловал какими-нибудь читабельными книжками от матушки, страшным дефицитом. Потому что свободно в книжных магазинах продавались только собрания сочинений Ленина, Маркса, Энгельса и другая партийная литература. Особо Надежда Васильевна гордилась в своей книжной коллекции, приобретёнными у Валентина Георгиевича, почти по госцене, «Мастером и Маргаритой» и четырёхтомником Монтеня. Все подруги намекали Наде, что Валя к ней неровно дышит, но ей сейчас было совсем не до этого. У неё была чёрная полоса жизни. Единственный сын попал в Афганистан.
Вот она ДУРА! ДУРА! ДУРА! Все подруги говорили ей, что надо было сына «отмазать». Ведь она не хухры-мухры, член партии, член бюро партийной организации областной партийной газеты. Олежку ни за что не послали бы в Афганистан, тем более, он у неё единственный сын, и, кажется, было насчёт этого какое-то закрытое постановление партии…. Послали бы куда-нибудь недалеко, не дальше соседней области, а то и вообще во Владимирскую, танковую часть, например. Приходил бы по выходным домой…
Надежда Васильевна вдруг разревелась, как девчонка, внимательно глядя Вале в глаза, ища в его глазах мужскую поддержку. Но Валентин Георгиевич, не понявший, что случилось, испуганно выскочил за дверь.

Вслед за неожиданно выскочившим за дверь Валентином Георгиевичем, в небольшую редакционную комнатку втиснулось двое крупных мужчин в элегантных серых костюмах, при галстуках.
– Вы Надежда Васильевна Фёдорова?
– Д-да! – умело остановила свой рёв Надя. – Что вам угодно?
– Мы ищем вашего сына, Олега! Скажите правду, где он сейчас находится, вы же коммунистка…
У Надежды Васильевны неожиданно помутнело в глазах, она поползла со скрипучего редакционного стула вниз, ничего не понимая. Где-то вдалеке, в темноте, зажглась лампочка, а вокруг сгустилась вселенская тьма, какая-то неожиданно плотная и тягучая. «Держи её быстрее, дурак, а то вдруг расшибётся!» – это были последние звуки из потустороннего мира, которые она услышала перед тем, как упасть в обморок…

(конец пятого отрывка)