Вы не думайте, если я доярка, то необразованная. У меня и средняя школа за плечами с отличным аттестатом, и техникум сельскохозяйственный с красным дипломом, и ВПШ. Это вам, наверное, непонятно. Ну и не важно. И вообще, я очень начитанная. А дояркой работаю, так, где ж еще? Развалили страну в перестройку. Что остается?
Удои у меня высокие, хозяин доволен. Но, как сорок лет отработала, руки болеть стали, не сгибаются по утрам. Все, крышка! Так и думала, погонит без выходного пособия. А он, знаете, человеком оказался.
- Ты, - говорит, - Марья, всю жизнь спину гнула, то в колхозе на партию и правительство, то на собственном подворье, теперь вот на меня. Награжу, - говорит, - я тебя путевкой в санаторий. Бывала когда в санаториях-то?
Я аж сомлела вся. Какие там санатории! То детей поднимала, то мужа-алкоголика лечила до самой могилы. То мать с отцом своих досматривала. То его родителей нянчила. А потом внуки пошли. Дети-то давно в городе, а внучат на все лето к бабушке на натуральные продукты подбрасывают.
Как-то при социализме по курсовке в Анапу ездила. Не помню уже, ничего, кроме грязей. Как обмажут с головы до ног, и лежишь, сохнешь, да корочкой покрываешся.
Тут он, хозяин то есть, достает из стола конверт. Большущий! Цветной, с картинками всякими.
- Бери, - говорит, - Марья. Да не забудь санаторную карту у врача оформить, а то дорого будет, платить там придется.
Вот я все оформила, тысчонок пять на карточке с собой взяла, села в поезд, и повез он меня на Кавказ. Все мне было в диковинку: и то, что проводник улыбается, и чай горячий, и чистота в вагоне. Повосхищалась, приехала. Санаторий встретил прохладой и улыбками персонала. Мальчик охранник даже чемодан мне до номера донес. А в номере-то, в номере! Кровать широченная, золотой кисеей покрыта, холодильник, телевизор, штука какая-то белая на стене. Шторы на окнах под стать постели - золотые, из окна горы видны! Уж восхищалась я! А нужник! Батюшки-светы! Как у сына в городе. Ну не совсем как у сына. Чистота такая, будто никто и не пользовался. Так, для антуражу поставили, а сами на двор по нужде ходят. Не смейтесь, я понимаю, что на двор не ходят, но так же чисто все!
И началась моя курортная жизнь. Весь день с утра до ночи расписан. Тут тебе и массаж, и ванны, и еще какие-то аппараты. Запамятовала я. И так мне стало хорошо! Человеком себя в кои-то годы почувствовала. Нужным человеком. Кабы не эта пробочка! В общем, прошло несколько дней. Я даже ящик этот настенный освоила. Сплит называется. Потребовалось мне постирушку сделать. Порошочек я с собой привезла. В чем стирать, не подумала. Горничная уже ушла, спросить некого. Вспомнила, что в ванной в раковине пробочка какая-то болтается. Решила, что она мне и нужна. Закрыла пробочку, порошка насыпала, простирнула, что надо. Доставать пробочку, а не тут-то было! Не вытаскивается она! Как есть, прилипла! Я и так ее, и эдак. И ножничками маникюрными, и пилочкой для ногтей, из набора, что невестка мне дарила. Ножницы сломались, пилочка погнулась, а пробочка ни гу-гу! На месте, как была! Что делать? Позвонила сыну. Рассказала свою беду. Тот только отмахнулся: "Успокойся, мать, - сказал, как отрезал, - утром горничная придет и откроет". Но я-то так не могу! Не по-людски это. Имущество общественное портить! Позвонила подруге. Она у меня образованная, институт закончила. Заочно. В Англии была. Ей поплакалась. Та тоже посоветовать ничего не может. Помнит она эти пробочки, только они тогда с цепочками были. А тут даже колечка для цепочки нет. Всю ночь я промаялась, в подушку ревела. Хотела даже сбежать раньше времени. Пойти на вокзал и уехать, да побоялась: вдруг до хозяина дойдет, что я сантехнику в санатории испортила, да сбежала?
Рано утром нашла банкомат, сняла с карточки все, что на ней было: штраф платить. Возвращаюсь, смотрю от дверей, горничная из моего номера вышла и на запасную лестницу. Поняла я: все, пошла к администратору! Зашла я в свой номер, жду, когда придут за штрафом. Слышу, вроде она, гремя ведрами, прошла мимо моего номера. А у меня сердце ухает, колотится. Сижу, жду! Тут, как гром - телефон зазвонил. Я его, конечно, видела, но думала - это так, для красоты, для атмосферы. Дрожащей рукой трубочку поднимаю: "Слушаю", - говорю. А из трубки приятный девичий голосок: "Мария Ивановна, вы не забыли о массаже?" Я чуть собственным удивлением не подавилась! Вот, думаю, какие! Я им испортила сантехнику, а они на массаж зовут! "Бегу, бегу, милая", - проорала я и отправилась вымыть руки. Что ж вы думаете? Эта чертова пробочка, исцарапанная множеством колюще-режущих инструментов, погубившая мой маникюрный наборчик, испортившая мне всю ночь и полдня, спокойно лежит в раковине! Как ни в чем не бывало! Так я и не узнала, как пробочка из раковины вынимается.
Какой рассказ симпатичный, увлекательный. Мне прям интересно стало, что же за пробочка такая необычная, что и ножницы её не берут. И тётенька такая скромная, нелюбопытная, хоть бы горничную подстерегла и спросила, в чём секрет
0
Ваши рассказы очень необычные и интересные! 
Я бы всё там разломал в пять секунд в порыве гнева 
