Какой ужасный день! Сегодня Светка выходит замуж, последняя из нашей компании. Нет, предпоследняя. Последняя - я. Подумать только, самая красивая девочка в классе, самая умная! Да за мной полшколы бегало, с ног сбиваясь, портфель поднести километровая очередь выстраивалась. В институте прохода не было! За право сделать мне курсовую работу на дуэлях дрались, на вечерах на танец чуть ли не на ладонях запись вели. А преподаватели, масляными глазками по мне скользили! Каждый мечтал раздеть, да в постель уложить! Не на ту напали! И вот! Где они? Последний, Аркадий, сбежал неделю назад почти из-под венца! Ау! Мужчины! Вот она, "Я", во всей красе и доступности! Налетай, кому не лень! И никого! Всех, сучки разобрали, всех. "Принца я искала", да не принца, обычного мужика, "не пил бы, да не бил бы", - как бабушка моя говаривала. Принц...Да дворника я хочу, дворника мне дайте!
Такие, или примерно такие мысли одолевали меня утром, во время сборов на Светкину свадьбу. Я выглядела краше невесты. Ее мама даже замечание сделала:
- Нельзя, - говорит, - быть такой красивой на чужой свадьбе!
- Мне что, в саже вымазаться надо было? - зло ответила я.
Хотела добавить: "Старались бы лучше, когда дочь делали", - но не стала обижать несчастную мамашу.
Какая я стала злая, сама себе удивляюсь! Валька, самая страшненькая из нашей пятерки, выскочила замуж сразу после выпускного. Уже вторым ходит. Юлька, такая, простенькая, но танцевала классно, тоже в девках не задержалась. На третьем курсе института отхватила младшего научного сотрудника с кафедры сопромат. Живет, как сыр в масле катается, муженек и докторскую защитил, и до декана дослужился. Глядишь, и мировое имя не за горами. Виктория вышла замуж на последнем курсе и укатила с мужем в Израиль, в Мертвом море плещется. Ни работы, ни заботы. Вот и Светка, ну совсем никакая, вышла замуж! У всех все хорошо, только я одна! Тружусь в поте лица на пользу собственного кошелька.
Отгуляли свадьбу. Вышла я из ресторана, села в такси. Я всегда вызываю одну и ту же машину - трусовата малость. Водители, они разные бывают. Сажусь, машина та, а за рулем не Юрик, привычный мне, какой-то другой мужик. Такой интересный, с ухоженной, профессорской бородкой. Называю адрес, а он:
- Знаю.
Села сзади, молчу, губы покусываю. Как-то неприятно стало все это.
- А где Юра? - решилась спросить.
- Болен, - отвечает.
И дальше молча. Мне предки квартиру новую купили, чтобы не мешать в поисках супруга, на самых выселках. Едем, молчим, спиртное во мне бурлит, голова покруживается. Я его спрашиваю:
- А как вас зовут?
- Федор, - отвечает
- Вы давно в такси?
- Первый день.
- А где до этого работали?
- Дворник я, - говорит, - днем улицы мету, а ночами баб голодных развожу.
Как я испугалась! Это же мои мысли. Утренние. Мне физически стало плохо:
- Остановите, - кричу.
- Нельзя, знак здесь.
Смотрю в окно, и понять не могу, где я, собственно? Ни фонаря, ни света из окон нет. Тьма, даже неба не видно, хотя, еще пятнадцать минут назад ночь была лунная и звездная.
- Где мы? - заикаясь, спросила я.
- В дороге.
Весьма информативный ответ! Весьма! Как-то я сама понимаю, что в дороге, но, где находится эта дорога? И скорость. Он гнал за двести двадцать в час, никак не меньше! Я забилась в угол за его спиной и мечтала доехать живой. Только это, мне надо жить! Я хочу жить! Он резко крутнул вправо руль, и моим глазам открылась панорама огромного города. Со сверкающими окнами высоких дворцов, с прямыми широкими улицами, с фонтанами и сверкающими экипажами на улицах. Федор резко затормозил.
- Выходи, пересадка.
Я вышла. Вдоль дороги до самого города тянулись стройными рядами деревья. Они мерцали удивительным желто-синим светом. Федор открыл багажник, оттуда вылез, слегка ошалевший, Юрий. Испуганно взглянул на меня, вскочил за руль. Он еще только захлопывал дверь, а машина уже развернулась и рванула, по-моему, без его помощи, обратной дорогой. Я даже и сообразить не успела, что можно было уехать с ним.
- Ты сказал, - он болен?
- Выздоровел.
Федор щелкнул пальцами и из-под дерева выехал экипаж. Он взялся за ручку, экипаж осветился ярким светом:
- Садись!
Деваться было некуда, такси умчалось со скоростью звука, пришлось сесть. Как только я оказалась в машине, зазвучала нежная незнакомая музыка, приятный мужской голос пел о своем одиночестве и о прошлой любви. Федор сел рядом, щелкнул пальцами, и экипаж тронулся, ехали не спеша. Въехали в город. Я разглядывала улицы, дома, деревья.
- Какая интересная подсветка, - сказала я, - это солнечные батареи?
- Нет, это - деревья.
- А дома, как освещаются дома?
- Это - магия, магия света, - весло ответил Федор.
Я посмотрела на него, думала, он насмехается. Но он говорил серьезно, и еще, он оказался таким интересным внешне! Голубые глаза смотрели задорно и ласково, светлые волосы закручиваясь непокорной волной, прикрывали высокий лоб, добрая и немного насмешливая улыбка располагала к себе.
- Кто вы?
- Я же сказал, я - дворник.
- Нет, я серьезно.
- И я серьезно. Кто сегодня рыдал и плакал о дворнике? Ты. Я как раз проходил мимо, тут у нас один двоечник, сын моих друзей, оборвал розы возле дворца правительства и сбежал к вам. Как они узнают дорогу? Пришлось помочь другу. Когда мы уже возвращались домой, услышал твой плач. Взглянул, - хороша! Понимаешь, если бы ты не рыдала и не просила в мужья дворника, я бы проскочил мимо и не заметил бы тебя! Но ты сама меня заставила тебя увидеть. Я вернулся домой, взял разрешение на брак с землянкой и отправился за тобой. Я понаблюдал за тобой на празднике, расстроился. Ты, оказывается, так же сварлива, как хороша внешне. Может, поэтому не нашла себе землянина?
- Землянка, землянин. А ты кто? Гоблин, гном, эльф?
- О, это все выдумки ваших романистов. Я магитянин. Наш мир построен на законах магии. А ваш - на законах физики. Все, приехали.
Он вышел около большого красивого здания, подал мне руку, щелкнул пальцами и экипаж исчез. Мы поднялись на крыльцо, дверь открылась. Огромная зала, украшенная светящимися цветами, встретила нас громкими рукоплесканьями. Овация длилась несколько минут, но в комнате не было никого. Щелчок пальцами и звука нет.
- Где же люди? Почему на улице нет людей?
- Они есть, но ты их не видишь, они не видят тебя. Зачем? Ты же еще не приняла решение. Давай, поживешь у меня в гостях. Дом большой, комнат достаточно, выбирай любую, присмотримся друг к другу, тогда решим, то ли мы останемся друзьями, как говорят у вас, то ли - поженимся. Тогда и мир наш тебе откроется полностью.
- А как же дома? Как работа, родственники? Они шум поднимут, искать будут.
- Я все предусмотрел, и мосты не сжег. На работе ты в отпуске, а дома - в командировке за границей. Что не совсем ложь.
- Да, не совсем...
- Ну что, попробуем познакомиться поближе.
- Попробуем, Федор, - согласилась я.
- Кстати, меня зовут Фадди Просто я не слышал у вас такого имени, вот и решил, назваться Федором. Мне показалась, что у вас все дворники Федоры.
- Хорошо, Фадди.
Я думала о том, что мне этот Фадди уже нравится. Меня обжигал его взгляд, я боялась прикосновений, а еще больше - собственных мыслей. Он же их может прочесть, и узнает, что он мне уже нравится! Поэтому старалась не смотреть в его сторону и меньше думать. Вспомнила о Светке. Завтра будут делить торт, а я не приду. Еще обидится. Мы шли по комнатам огромного дома. В одной из них было темно. Мы вошли.
- Щелкни пальцами, - сказал Фадди,
Я щелкнула, и зажглись сразу несколько восковых свечей. Они осветили стол, накрытый кружевной скатертью, с букетом обычных земных роз.
- Я так и знал! - радостно воскликнул Фадди, - здесь тебе доступна магия. Надо только выяснить насколько далеко ты сможешь ее постичь.
Фадди галантно подвел меня к столу, усадил. Ухаживая за мной, он капнул на мое вечернее платье капелькой жира. Я ойкнула.
- Пальцы, пальцы, щелкни, - напомнил Фадди.
Да, щелчок пальцев убрал жирное пятно.
- Видишь, как у нас все просто. Только на улице не делай этого. Мой дом уже тебя признал, а там неизвестно что и как может случиться в ответ. Тем более что ты еще не очень обучена, ладно?
- Хорошо.
Он открыл бутыль удивительной спиралевидной формы, наполнил бокалы:
- За нас?
Я кивнула. Мы выпили. Вино оказалось прекрасного вкуса с чудным виноградным ароматом.
- Вы выращиваете виноград?
- Мы много что делаем, - улыбнулся он, - а что это ты так напряжена? О чем ты все время думаешь?
Я с удивлением посмотрела на него:
- А ты не читаешь мысли?
- Ну при некоторой необходимости я мог бы, но у нас введен запрет на чтение чужих мыслей. Понимаешь, так люди думать разучатся. Будут бояться, что все про них все узнают. Нет, у нас, конечно, есть государственные должности, которым положено заниматься этим. Но, это грязное дело, и применяется только при розыске преступников, или сбежавших детей. Наши дети любят погулять в вашем мире. Там мы и слушаем чужие мысли. Кстати, крайне неприятное занятие. Мамаша твоей подруги, между прочим, злилась на вас всех, Светка ко всем ревновала жениха, одна из вас осуждала другую, третья - завидовала. Ужас! Здесь у нас есть специальный раздел магии, который мешает читать чужие мысли. Знаешь, я раньше даже жалел об этом: тогда дети реже бы кидались в бега.
У меня отлегло от сердца. Можно думать о чем угодно, или он врет? После ужина Фадди предложил погулять по городу. Мы вышли, деревья и дома светились приглушенно, когда мы подходили к фонтанам, вода в них начинала течь медленно и томно, в ней появлялись золотые рыбки и мерцали купола медуз. Присели на лавочку, рядом расцвел куст жасмина и заблагоухал во всю свою мощь. Если честно, вся эта слащавость мне надоела, стало скучно.
- Знаешь, я спать хочу.
- Пойдем, тебе не понравилось?
- Почему ты так решил?
- Ты поскучнела.
- Я не знаю, как-то искусственно все.
- Нет, это настоящее, просто наша природа чувствует настроение. Вот и отвечает. Природа нас любит. Мы не жжем костры, не валим деревья, не перекрываем реки не сыплем на поля отраву. Вот, природа нам и отвечает взаимностью. Но, как хочешь, пойдем.
Не торопясь, пошли обратно. Налетел ветер, он обрывал листья у деревьев и носил их вдоль улицы.
- У тебя испортилось настроение? - спросила я.
- Это твое настроение, я относительно спокоен, умею держать эмоции при себе и не раздражать окружающее. Это вы импульсивны и несдержанны.
- Как странно!
- Мне тоже странно, но это все означает только то, что ты не совсем здесь чужая. Простенький фокус с щелчком пальцев меня не удивил, но реакция природы, что-то означает.
Я промолчала. Ветер затих. Я вспомнила земные теплые закаты, вспененные облака, подсвеченные кроваво-красной каймой, дым костра и вкус печеной картошки. С тоской взглянула на небо. У меня мороз прошел по коже: только что совершенно пустое бесцветное небо покрыли барашки пенных облаков, подсвеченные по краям кроваво-красной каймой. Потянуло запахом костра.
- Какое у вас красивое небо, - сказал Фадди.
Мне показалось, с ноткой зависти.
- У вас не бывает рассветов и закатов?
- Бывают, когда мы, вспоминаем ваше солнце. И звезды бывают, и луна, но видят только те, кто это хочет видеть.
- А если я вспомню наше цунами? Наши извержения вулканов?
- У вас все так неуравновешенно, - буркнул недовольно Фадди, - лучше не вспоминай. Все равно, пострадаешь только ты, ну, может быть и я с тобой. Остальные не заметят. Они не видят то, с чем незнакомы.
Мы вошли в дом. Фадди проводил меня до спальни.
- Там и душ, и ванна, все, что ты захочешь, будет в твоем распоряжении.
Комната была погружена в полумрак, кровать огромных размеров стояла посередине комнаты. Под окном - маленький, уютный диванчик, рядом стильный журнальный столик. На нем лежали газеты и журналы. Интересно, о чем они пишут, подумала я, взяла журнал. Это оказался последний номер "Космополитен", тут же были столетней давности "Наука и жизнь", я по нему вязала свитер, вчерашняя "Комсомолка" и экземпляр "Пионерской правды" в котором был напечатан единственный, написанный мной в глубоком детстве, стих. "Да, наборчик", - подумала я. Журналы и газеты как-то виновато скомкались и исчезли. Появилась неизвестная мне пресса. Газета под названием "Правда Магикании", журнал "Семейное счастье магиканян" и фото видов города. Полистав прессу, я поняла, что она ни чем не отличается от наших газет, такая же лапша на уши. Мне понравились фотографии. Очень красиво, подумала я. Газета и журналы исчезли. "Да, что это, все исчезает?" Пресса вернулась на стол. "Ерунда, какая-то", - подумала я и отправилась в ванну. Там тоже ждала приятная неожиданность: ванна была полна теплой воды, бурлили шарики кислорода, джакузи, да и только! Полотенце само накрыло мне плечи, когда я, почти укачанная ванной, вышла. Спала, как младенец. Мне снилось голубое море, чайки, перистые облака высоко в небе и бригантина на горизонте с алыми парусами.
Утром я спустилась в кухню, Фадди ждал меня у окна. За окном я увидела море, чайки ныряли в пенную волну, на горизонте пылали алые паруса яхты. На столе дымилась яичница с беконом.
- Зачем ты, - сказала я, - я бы приготовила сама.
- О нет, у нас готовить не надо, все будет готово, как только ты продумаешь меню.
- А посуду вы моете?
- Нет, все моется само. Может, сходим на пляж?
- У меня нет купальника.
- Не может быть, раз есть море, значит, есть и купальник.
- А тебе не надо на работу? Ты же дворник, кто улицы подметет?
- Я уже все сделал.
- Когда ты успел?
- Ну, я и улицы мету тем же методом, - улыбнулся Фадди, щелкнул пальцами и легкий ветерок пронесся по кухне, сметая невидимую пыль.
- А как вы сеете, пашете, делаете вино, наконец?
- Все так, дорогая, все так.
Мы поели, причем я ощутила непонятную мне пустоту в душе.
- А море - настоящее? Вчера его не было.
- А сегодня есть. Ты недовольна?
- Довольна.
Пляж оказался пустынным. Мы были одни. Купальник удивительного фасона и расцветки сидел на мне превосходно. Я оглянулась. Даже мороженое не купишь. Тоска! Пошла купаться. Выходя из воды, увидела, что на песке у моря негде встать: столько народу. Дети брызгаются у берега, справа молодежь играет в пляжный волейбол, слева под тентом столики и кресла.
- Хочешь сок? - спросил Фадди.
- Нет.
Я смотрела вокруг. Народ с остервенением выполнял свои обязанности. Ни разу никто не поменялся местом с другим. Если кто-то был в воде, он там и оставался, если бегал за мячом, то все время в одну и туже сторону. Меня это несколько напрягло.
- Пойдем, - сказала я,.
Накинув пляжный халат и отойдя метров двести, оглянулась - моря как и не было.
- Тебе же не понравилось, - объяснил Фадди.
Я промолчала. В доме нас встретила веселая танцевальная музыка. Вчерашней комнаты, где мы ужинали, не было. На ее месте оказался уютный внутренний дворик, с прекрасными розами, простеньким прудиком и крытой галереей. Там был растянут гамак, стоял столик с закусками и вчерашним вином. Ну, что же, отдыхать, так отдыхать.
Я устроилась в гамаке. Фадди сел в кресло напротив, наполнил бокал:
- Ну, как ты? Остаешься?
-А у меня есть выбор?
- А как же! Если ты захочешь уехать, я тебя не удержу.
- Знаешь, Фадди, мне, конечно, надоело одиночество, но не до такой степени, чтобы променять его на новое. И скука! Здесь такая скука!
- Скука? У нас масса развлечений. Весь мир к твоим услугам! Я знаю, ты хотела в Австралию, вот она: выгляни из окна.
Я взглянула в окно. Там во всей красе раскинулся Сидней. В другом окне я увидела Париж.
- Выбирай, называй город, и мы - там!
Подойдя ближе, я стала внимательно всматриваться в улицы Сиднея. Как заводные по кругу ездили автобусы и легковушки, одни и те же люди сворачивали за угол, одни и те же - выходили из дверей магазинов. Суррогатные Сидней, Лондон, Париж. Суррогатная жизнь. Я оглянулась на Фадди:
- Прости, я ухожу. Мне надо на работу, мне жить надо.
- Ты же хотела.
- Мало ли что я хотела! Больше не хочу! Как мне выбраться отсюда?
- Легко, - сказал Фадди и исчез.
Теперь я стояла в маленькой комнатке, захламленной, с низкими потолками. Полуподвальное помещение было плохо проветриваемо, стоял удушливый сладковатый запах. Дверь открылась, заглянула чумазая девчонка:
- Вы просили такси, оно подано.
- Спасибо, детка, - я пошла за девочкой узким темным коридором.
Яркий солнечный свет ослепил. У порога стояло такси, за рулем - Юрий.
- Как вы забрались сюда? Это же так далеко!
- Не важно, Юра! Главное, как отсюда выбраться.
Юрий докатил меня до подъезда, не вспомнив о вчерашнем происшествии. Первое, что я сделала дома, - сварила обычный кофе. В турке, на газовой горелке! Какое удовольствие! Удовольствие прервал телефонный звонок. На проводе был мой бывший жених, собственно, почти муж - Аркадий. Мы расстались всего две недели назад по самой банальной причине: я хотела свадебное платье в стиле тридцатых годов двадцатого столетия, а он требовал пышное платье в стиле современной Золушки.
- Я согласен, - сказал он, - пусть будут тридцатые года прошлого века.
- Теперь я не согласна.
- Как?
- Все, я не хочу замуж, я ничего не хочу! Не звони мне больше. Я делаю карьеру! Я - живу полной жизнью!
Ой! Зачем же я его отшила? Это же не Фадди! Что теперь? Опять мечтать о дворнике? Раздался звонок в дверь. За ней стоял Фадди с букетом неземных цветов:
- Ты знаешь, я понял, почему дети у нас убегают. Теперь сбежал я. Думаю, я найду себе здесь применение. А? Как ты считаешь?
Вы догадались, как я считала?

25.06.2009