Верно, снова заснеженным утром
Заискрится румянцем заря.
Рассыпается белая пудра
По берёзовым тёмным кудрям.

Дышат веточки заиндевело,
Облачённые белым сукном.
И на остове оледенелом
В лунном свете блестит мой дом.

Там, внутри - тишина, лишь кротко
Часовой произносит звук,
Пахнет памятью, но короткой,
От всего что теперь вокруг.

Утопает в минорной ноте,
Словно в сказочном сне, часовой
И уныло, бездумно ходит
Под остывшей уже луной.

Будем слушать как изнывает
Ветер, воя и скрежеща
О карниз ледяными зубами,
Не давая покоя вещам.

Не давая покоя, как пьяный,
Будет зычно будить весь дом.
И отправится на поляны
Разгулявшись, сорить серебром.

Напоследок охапку пудры
На окно, как на холст набросок.
По пути развивая кудри
Приосанившихся берёзок.

И как будто читая с руны
Беспокойную сутру сну,
Засыпает в заснежьях дюны
Успокоившись лишь к утру.

Будет бредится в полудрёме,
Что и мой часовой поник,
Что в спокойном и сонном доме
Открывается дверь в тайник,

И причуды ли ради, но надо
Мне туда по-быстрей попасть, и
Что пределы зимнего ада
Надо мной не имеют власти.