Древние легенды

Гости от изумления потеряли способность говорить и двигаться. У Лены мелькнула мысль: «Сейчас я сойду с ума, и всё дальнейшее будет происходить без моего участия». Мадонна подошла к ней, ласково обняла за плечи, усадила:

– Не волнуйтесь. Вы же знаете, что в основе своей природа светла и гармонична, у нее нет секретов, в которых таился бы ужас. Сейчас всё объяснится, и мир вновь станет простым и ясным.

Михаил напряжённо сузил глаза от злости на самого себя: «Соберись! Без паники! Перед тобой не разъярённые тигры, а люди – такие же, как мы. Остальное – детали».

Мадонна подошла к мужчинам, обменялась с ними несколькими репликами, – те раскланялись и удалились (все, кроме «Демона»), прижимая руки к груди. Мадонна села рядом с Леной:

– Вы удивлены моему русскому? Конечно, еще бы: в другой Солнечной системе! И все-таки в этом нет ничего странного. Мы давно установили связь с вашей планетой – одностороннюю. Изучаем основные ваши языки, то есть те, что имеют у вас международный характер. Видите, дело яснее ясного. – Она приветливо взглянула на Михаила, потом опять наклонилась к Лене: – Ну как, всё в порядке?

– Да, конечно. – Лене крайне неприятна собственная минутная растерянность. – Всё в порядке. Спасибо. Можете больше не беспокоиться обо мне.

– Ваше знание языка для нас просто ошеломительно, – сказал Михаил. – И все-таки это можно понять. Но вот как понять столь разительное изменение пейзажа? Сверху мы видели первозданную природу, а спустившись – давно освоенный людьми, технически развитый мир.

– Давайте я объясню вам это попозже, – ответила Мадонна. Она заметила, что девочки, тихонько занявшиеся было играми или телевизором (они приняли связь с плоскогорьем за начало фильма), смотрят теперь на нее и на гостей, чуть ли не раскрыв рот. – Барышни, выключите вы телевизор! Ну кто днем, в такую погоду, смотрит, телевизор! Шли бы лучше гулять! – Явно сгоряча Мадонна высказала это по-русски, спохватилась, перешла на свой язык, а потом объяснила гостям: – Я специально оставила здесь этих школьниц, чтобы для вас обстановка оставалась вполне мирной.

На телеэкране между тем промелькнули две тени – и камера снова перешла на Игоря, а затем на общий план плоскогорья.

Девочки, будто кто запустил остановленный кадр, возобновили прерванные занятия, а две из них, выключив телевизор, уселись за шахматный столик. Гулять ни одна не пошла.

Мадонна снова обратилась к гостям:

– Вы меня простите: я, наверное, многое сделала неудачно. Хотела уберечь вас от неожиданностей, дать вам освоиться, прежде чем найду подходящий момент для реплики на вашем языке. Не вышло?

– Вышло, – улыбается Лена.

– А только что покинувшие нас мужчины, – говорит Мадонна, с улыбкой взглянув на Михаила, – вовсе не слуги. Это гости из соседней страны. Им очень нравится отдыхать у нас в «Долине роз», как мы называем эту обширную зону отдыха. Но ни один из них не знает даже нашего языка, не говоря уж о русском. Имею в виду троих из них. Четвертый – наш переводчик – даёт им пояснения согласно моим инструкциям, а именно: вы – гости из далекой маленькой страны нашей планеты, впервые пославшей к нам свою делегацию. Об иной планете и речи не идет. У нас об этом знает весьма ограниченное число лиц.

– Однако наш корабль могли обнаружить не только ваши, но и иностранные «наблюдатели за небом», – сомневается в засекреченности визита землян Михаил.

– Не беспокойтесь, засекреченность полная, – уверяет Руста, словно услышав не только слова, но и мысли собеседника.

«Еще одна загадка плюс к массе других: – соображает Михаил: – почему она в точности повторяет мои слова, которые я вслух не произносил? Откуда она знает, что я принял мужчин за слуг? Статисты и слуги – отнюдь не одно и то же».

– Отвечу на самый главный ваш вопрос, – продолжает Мадонна: – о несовпадении реальности с наблюдениями из космоса. Наша система энергетической защиты способна визуально обращать время вспять – вот разгадка ошибок вашей аппаратуры. Ваши видеокамеры фиксируют голограмму, созданную на основе далекого прошлого нашей планеты и «натянутую» над нею. Планету в ее нынешнем состоянии не видит никто из инопланетян, даже из ближнего космоса. На принципе голограммы устроена и наша система защиты неба от любопытных соседей… А я немножко умею читать мысли – вот разгадка еще кое-чего неясного, – улыбается она Михаилу.

«Всё. Мозги окончательно встали на место, – язвительно думает о себе Михаил. – Позор! Дошел до дрожи в ногах из-за пустяков».

– Получается, что все вы здесь, на планете, живёте внутри голограммы, – говорит он Мадонне. – Да и мы теперь вместе с вами. Почему же мы не видим в небе никаких картин далекого прошлого, воссозданного голограммой?

– Во-первых, голограмма слишком далеко и может быть обнаружена отсюда только с помощью телескопов, – объясняет Мадонна тоном учительницы младших классов. – Но самое интересное в этом феномене, созданном нашими учёными-космистами, состоит в том, что голограмма чётко прослеживается, только когда человек со стороны Солнца смотрит на планету, а не наоборот. Так что даже астрономы, наблюдая за небом отсюда, иногда улавливают лишь вроде бы нестабильные миражи, не более того.

– Да, техника у вас, во всяком случае, не уступает нашей, – делает вывод Михаил и задает еще один важный для землян вопрос: – Насколько мы поняли, у вас тут не единое государство. И что же, есть разногласия между странами? Или одинаковая политическая система у всех, полный мир и согласие?

– О-о, до этого далеко. Но давайте наконец познакомимся, – предлагает Мадонна, – а затем уж продолжим беседу. Может быть, даже не здесь, а в парке?.. Меня зовут Руста. Отчества у нас не приняты.

– А вы, наверное, знаете наши имена, – говорит Михаил: – и наблюдали за нами, и умеете читать мысли.

– Верно. Просто соблюдаю ритуал. Вас зовут Мишенька или Мишка. Но я что-то ни разу не слышала вашего официального имени.

– Получил? – хмурится Лена, чувствуя, как неудержимо краснеет.

– Да нет, я шучу, – тут же смущается и Руста. – Всё я знаю: Михаил Леонтьевич и Елена Александровна.

– Нет уж, пожалуйста: раз у вас не приняты отчества, то и нас не надо по отчеству, – протестует Лена.

– Будет выглядеть, будто я обращаюсь к старшим по возрасту? Тогда как на самом деле наоборот.

– Простите, Руста, Михаилу 28 лет, мне скоро 25. Так что оба мы наверняка старше вас, – говорит Лена, давшая хозяйке немногим более двадцати.

– Увы, мне уже за тридцать. К тому же год на Индре длиннее земного, так что, сравнивая нас, к моему возрасту надо и еще прибавить… Для нашего общества я почти старушка. Умираем мы довольно рано, не успев состариться физически, но быстро, резко состариваясь внутренне.

– Почему?

– Объяснить трудно, но, думаю, скоро вы сами поймёте... Ну хорошо: вы подкрепляетесь фруктами и идём в парк? – гулять, знакомиться с людьми.

Но гости смотрят на фрукты, как на бутафорию: по их мнению, без специальной подготовки приступать к трапезе на планете другой Солнечной системы было бы похоже на попытку самоубийства.

– Идемте сразу гулять, – предлагает Лена.

– Ладно, принято.

Руста подходит к двухстороннему телевизору, стоит перед ним, будто в замешательстве. Потом оборачивается к гостям, смущённо произносит:

– Я догоню вас.

Гости выходят, еще до ее смущённой реплики поняв, что она хочет остаться в зале одна. Медленно идут мимо плантации роз. Лена не может отказать себе в удовольствии склониться над несколькими бутонами, вдохнуть их аромат... Руста уже рядом.

– Мои любимые цветы. Я так давно их не видела! – улыбается ей Лена.

– Завтра утром мы срежем для вас целый букет: их надо срезать, когда роса.

– Спасибо, что вы!

– Не отказывайтесь: у нас завтра обширная программа, в которую входят и букеты роз – для вас и для ваших «верхних». Вместе с ними мы отправимся в столицу, где вас ждет прием на высшем уровне, в Доме правительства. Туда уже выехали ваши друзья – те, что спустились в долину, к озеру. Так что первые почести достанутся им. Вас это не огорчает?

– Ничуть, – отвечает Михаил. – У нас свое задание: изучать окружающую местность.

– Отлично. Сегодня изучаете, а завтра впятером, вместе с вашими «верхними», едем в столицу. Идет?

– Идет. Если «верхние» не будут возражать.

– Не будут, – смеется Руста. – С ними вопрос уже согласован.

– Да-а?

– Да. Они не решились ехать сегодня, без вас. Считают риском и разделение с двумя другими. Хотя, уверяю вас, никакого риска, всех вас ждет только благожелательность.

По дороге начался разговор о названиях – всей планеты и страны, на территорию которой высадились десантники. Оказалось, что страна, столь гостеприимно принимающая новых посланцев Земли, называется Томурия; название ее столицы – Тамилла. А всю планету ее нынешние обитатели, давным-давно прилетевшие с Земли, назвали именем древнего бога, повелителя стихий, «громовержца», – Индра.

– У вас этот бог называется Перун, у греков – Зевс, у римлян – Юпитер; Индра – его санскритское имя, ныне индийское, – пояснила Руста.

Михаил и Лена знали это и без пояснений, но из вежливости сохраняли спокойно-внимательное выражение лица.

Михаил спросил об источниках энергии на планете. Руста ответила, что не очень-то разбирается в этом, знает только, что здесь, как и на Земле, энергию черпают из возобновляемых, а не убывающих источников – из солнечной радиации, из ветра и морских волн и прочее.

Лену больше всего интересовали нравственные устои индриан. На очередной ее «наводящий» вопрос Руста ответила с неожиданной важностью:

– Путь просвещённого правительства – создать единый закон, а не разыскивать умных и справедливых людей, которые бы сами всё решали; прочно владеть искусством управления, а не восхищаться людьми, оправдывающими доверие. И тогда закон не рухнет, а среди массы чиновников не будет злодеев и обманщиков.

Закончив «громкую» тираду, Руста сказала, что процитировала одного из земных философов. На что Лена с улыбкой отозвалась:

– Платона. Я тоже читала его трактат под названием «Государство».

– А еще и «диалоги Сократа», – усмехнулся Михаил.

Все остались довольны этой «точкой пересечения» интересов.

– Ну раз и вы так внимательны к древности, – тряхнула иссиня-чёрными кудрями Руста, – давайте я расскажу нашу древнюю легенду. Индриане считают себя потомками землян: наши предки прилетели сюда после глобальной катастрофы, которая разрушила их материк с тем же названием: Индра. Между тем по своим корням мы всё-таки не земляне. В незапамятные времена наши предки переселились на Землю с Марса. Документальных источников, увы, нет, – осталась только легенда. Марс был некогда столь же зелёным, цветущим, полным жизни, как и Земля. Обе эти планеты возникли из вихрей раскалённой материи одновременно, но сформировали свой органический мир в разные сроки. Поверхность Марса быстрее охладилась до температуры, пригодной для органической жизни, и эта жизнь быстрее прошла все стадии эволюции. Но… дело в том, что ваша (да и наша тогда) Солнечная система тоже была когда-то двухзвёздной. Первое Солнце тоже было значительно больше второго, как и здесь. Зато оно быстрее и окончило свой «век»: выгорело и взорвалось, вызвав колоссальные разрушения во всей Солнечной системе.

– Едва ли это легенда, – не удержался от реплики Михаил. – Во всяком случае, для легенды, для вымысла она слишком долго сохраняется в памяти человечества, видите – уже и не только Земли… У нас в центре этого древнего предания – судьба планеты Фаэтон, разрушенной в результате какой-то космической катастрофы. Возможно, вы правы – из-за взрыва большого Солнца. Ядро Фаэтона, как считают многие астрономы, уцелело и стало нынешней нашей Луной: когда внутренняя энергия скинутого со своей орбиты ядра Фаэтона ослабела, могучая соседка Земля притянула его к себе, таким образом и превратив его в свою вечную спутницу Луну. А осколки оболочки Фаэтона превратились в пояс астероидов между Марсом и Юпитером; отдельные из них отрываются, меняют орбиту, представляя реальную опасность для Земли.

– Возможен и такой ход событий, – согласно кивнула Руста. – Но не забывайте: пострадал от этой катастрофы не только Фаэтон, также и Марс. Марсиане, которым удалось спастись, переселились на своих межпланетных кораблях на Землю. И постепенно смешались с исконными ее обитателями – чёрной и жёлтой расами. Мы оставались белокожими, потому что орбита Марса проходит дальше от Солнца, чем орбита Земли.

– Возможен и такой ход событий, – с улыбкой повторила реплику Русты Лена. – Земля в те незапамятные времена получала гораздо более сильное солнечное излучение, и потому кожа у ее исконных обитателей защищала себя – была более тёмной, чем…

– …у марсиан! – со смехом закончила Руста. – Вывод: индриане и белокожие земляне – и не земляне вовсе, а марсиане. Привет близким родственникам!

Все весело рассмеялись, сами не зная, чему.

Ободрённая всё ширящимися общими интересами, Руста продолжала:

– Материк Индра, где жили предки здешних индриан, находился в центральной части Тихого океана, где ныне только россыпь островов в зоне Океании…

– Кое-что уточню, Руста, – осторожно перебила ее Лена. – Существует и другая древняя легенда: якобы на Землю спустились переселенцы не с Марса, а с Луны, тоже пострадавшей от межпланетной катастрофы. И высадились они на своих межпланетных кораблях не в регионе нынешней Океании, а на севере Европы. Там через несколько тысячелетий их застала новая катастрофа – обледенение большей части материка, и они двинулись на юг Европы и дальше, в Азию.

– Да-да, слышала я эту легенду, – подхватила знакомую тему Руста. – Но и согласно ей, речь может идти о марсианах: сначала они переселились на Луну, а затем их корабли приземлились в разных частях Земного Шара, в основном на севере Европы и в Океании. О судьбе европейцев вы знаете, а я продолжу об обитателях земной Индры. Когда затонул этот материк, поднялось другое крыло материковых качелей: на месте центрально-азиатского моря возникли горы и долины – «Спасайся, кто может». Вопрос только в том, как туда добраться. Но – добрались, где вплавь, где пешком. Гималаи, Тибет и Северная Индия стали второй родиной земных марсиан – индриан, которые не покинули Землю, и европейцев. А уже оттуда, при более благоприятных обстоятельствах, многие европейцы вернулись в Европу. На Земле и сейчас живут потомки марсиан. Как мы с вами только что выяснили – в том числе и вы двое!

Все опять дружно рассмеялись, хотя в общем-то смеяться было не над чем. Смеялись от радости, от ощущения родства с совершенно незнакомыми людьми, более того – с обитателями иной Солнечной системы!

– Вы обещали рассказать о политическом устройстве государств вашей планеты, – напомнил Михаил.

– Государства очень разные. Но во всех исповедуется единая философская и религиозная доктрина. Все мы верим в нашу Троицу – в два Солнца и в Бога вулканов, обитающего в огненном ядре планеты. Ближе всех к нам этот третий бог – Бог вулканов, и наши прорицатели прислушиваются в первую очередь к нему. Он не запрещает нам участвовать в борьбе разных социальных групп…

Руста уже не в первый раз прервала свою речь, чтобы улыбнуться и кивнуть знакомым – темнокожим женщинам и мужчинам с «европейскими» чертами лица (видимо, их кожа потемнела уже здесь, под двумя жаркими Солнцами), затем продолжила:

 – …и только один запрет наложил Бог вулканов на наши дела: физически уничтожать людей. У нас не бывает ссор и драк, у нас все улыбаются.

Это космонавты уже заметили: у всех встречных были приветливые, доброжелательные, улыбчивые лица.

– Значит, человек у вас в полнейшей безопасности?

– О-о, нет. Мы беспрестанно воюем друг с другом, только более изощрёнными методами, чем земляне. Физические войны были бы крайне опасны: вокруг – вулканы, и мы вынуждены оберегать их покой.

– Как же вы существуете среди них?!

– Каждый вулкан окружён запретной зоной. Вход туда разрешается только жрецам-прорицателям. Они умеют предсказывать извержения и готовы жертвовать собою ради точной информации... Уничтожаем же мы друг друга исключительно психическими средствами, – спокойно и с улыбкой заявила Руста. – Поясню. В моей стране существуют две основные партии: инды и ванды. Инды считают себя партией аристократов, а ванды назвали себя так в пику аристократам – партией вандалов. Те и другие любят громогласные лозунги о борьбе за справедливость и прочее, но реально воюют они за свою позицию по большей части тайно, психическими методами. Весьма распространён такой, например, метод: испортить репутацию самого сильного, умного, делового противника какими-нибудь негативными слухами о нем.

– Так это и у нас есть, – разочарованно произнес Михаил (ему недостаёт инопланетной экзотики).

Лена недоумённо поглядывала на обоих, еще надеясь, что Руста шутит. А та, кажется, готова была так же безмятежно, потряхивая серьгами и позванивая браслетами, отвечать на любые вопросы о «прогрессивных» методах борьбы людей друг с другом.

– Теперь наши правительства будут вместе думать, как обеспечить мир на Земле, – попробовала Руста успокоить Лену, заметив, что та нервничает.

– Какие правительства вы имеете в виду? – спросила Лена.

– Вашей и нашей страны. Иных посвящённых нет и не будет. У нас далеко не все приветствуют контакты с инопланетянами.

– Неужели гости-туристы ничего не заподозрили? – усомнился Михаил.

– Для страховки с ними всегда будет наш контрразведчик.

– Но они видели по телевизору даже место нашей высадки!

– Не беспокойтесь, для них это – случайные кадры из какой-то телепередачи. Хотя я, конечно, очень виновата: настроила на секретный канал, когда была в зале одна, а потом, выключив, забыла нажать нужную, скрытую кнопку. Сделала это, только уходя. Теперь на этом канале в случае его включения будет лишь общее свечение экрана.

– Разрешите, Руста, я проверю свои способности?.. Контрразведчик уже с ними: это тот, кто первым увидел нас, в лесу. Вы назвали его «переводчиком». Он только притворялся суетливым, а внутренне – самый спокойный из всех мужчин. По-моему, он даже и русский язык знает: в его глазах было полное понимание нашей беседы. Так?

– Интересно! А я думала, мое владение русским языком настолько ошеломило вас, что вы перестали что-либо замечать вокруг... Ну-ка, продолжайте: что вы думаете об остальных? Никакой разницы между ними тремя не заметили?

– Заметила. Главный среди них – самый высокий, массивный. У него липкий, неотрывный взгляд. Его ничто не смущает, никакой протест против его любопытства. Он хочет знать и понимать всё вокруг, всю подноготную, и ради этого готов заглянуть в любой угол и в любую душу. Остальные два – люди слабые и без способностей. Собственно, и массивный без способностей, но в нем есть напор, упорство. Он, как бык, добивается силой, где не хватает разума... Ну как? Оскорбила невинных людей ни за что, ни про что? В таком случае – простите.

– Всё абсолютно правильно. Значит, сверхчувствительности, умению читать мысли обучают и у вас? Я об этом не знала.

– Увы, не обучают. Я только любитель-одиночка.

– Жаль. Такие способности надо развивать систематически, постоянно переходя на более высокие ступени. У нас это делается. Причем каждая страна держит свою систему обучения в глубочайшем секрете.

…Вышли на дорогу, ведущую к решётчатым металлическим воротам парка. Руста нажала кнопку сбоку, став на цыпочки, чтобы дотянуться до нее, – и ворота распахнулись, а затем, пропустив их, снова сомкнулись. Руста пояснила:

– Ограда у этого парка-заповедника – для людей чисто символическая. Поставлена, чтобы обитающие в парке зверушки не разбежались, не погибли без постоянной заботы о них.

Вошли в парк – с широкими аллеями, нежно-зелёными лужайками, прудами, фонтанами. По мелководью прудов разгуливали, то и дело опуская клювы в воду, крупные длинноногие птицы сказочно-яркой окраски. На лужайках веерами распускали и складывали радужные хвосты «жар-птицы»...

Время от времени стали встречаться служители парка, следящие за порядком. Их отличал значок на груди – круг с золотым ободком; в центре круга – зелёная крона дерева и пониже – жеребёнок, а может быть, пони. Этих миниатюрных лошадок в парке было множество. Девочки катались на них, подсаживаемые взрослыми, а мальчишки бегали с лошадками наперегонки и, если удавалось догнать, усаживались на них сами.

В центре парка-заповедника – огромное озеро с крутыми каменистыми берегами: спуститься и подняться можно только по металлическим лесенкам. Михаил и Лена узнали его – то самое озеро, которое они чётко видели сверху. Так вот что такое система визуальной энергозащиты: ни людей, ни лесенок стереошар и «волшебные» браслеты десантников не обнаруживали – видно было только само озеро с высокими отвесными берегами. Между тем здесь множество людей: загорают, играют в мяч, купаются, взбираются и спускаются по многочисленным лесенкам.

Обошли озеро и отправились обратно. Вдруг из кустов на дорогу выползла огромная змея. Руста сразу предупредила:

– Не пугайтесь, это всего лишь техника, робот-дворник.

Серебристая змея ползла перед ними, извиваясь всем своим технически безупречным телом. Гости поняли: она всасывает пыль, редкие бумажки, любой мусор.

– Ох уж эти ребята! Без шуток никак не могут. Уборка должна проводиться, когда парк закрыт для посетителей. Это они вас развлекают.

– А что это за ребята?

– Школьники. Приезжают сюда каждый год на каникулы: за парком расположено несколько молодежных спортивных лагерей. Считают, что зверям и птицам скучно с одними взрослыми… Взрослым этот парк, кстати, тоже нравится – с трудом расходятся по санаториям для трапез. Даже в сумерки и ночью приходят – посмотреть на светящиеся деревья.

– Светящиеся деревья? А где они?

– Везде. Мы всё время проходим мимо них: вот... и вот... и вот... Сейчас они отличаются от остальных только гладкой и очень светлой корой, а ночью превращаются в живую сказку. Да и всё вокруг превращают в сказку. Если сможете не заснуть дотемна, приходите сюда. У меня, к сожалению, сегодня есть еще неотложные дела, но вас проводят дежурные... А сейчас давайте я отведу вас в вашу резиденцию: вам пора отдохнуть от впечатлений.

На обратном пути Михаил, понимая, что и хозяйка устала, решился задать только один серьезный вопрос:

– Войн на вашей планете нет, а почему тогда есть шпионы и контрразведчики?

– Войны, увы, все-таки есть. Но, как я уже говорила, не физические, а психические. Без крови, без уголовных дел... Есть у нас люди, которые постоянно пытаются запугивать других. Доказывают, что никакой справедливости нет и нечего на нее рассчитывать, что человек по природе своей злобен и эгоистичен, что жить вообще плохо и страшно, единственный выход – отдаться под власть сильных мира сего. В конечном счёте они стремятся превратить людей в племя рабов, слепо верящих «избранным» – деспотичным и беспощадным вождям. Используют для этого любые средства пропаганды, отдавая предпочтение наглядным. Если такой пропагандист-художник рисует дерево, то непременно уродливое, потерявшее листву, скрюченное; если – портрет, то предпочитает лицо тупое, или объятое ужасом, или изувеченное. Ну и так далее. Все понимают, для чего это делается, но они упорно продолжают уверять, что борются за правду, за свободу самовыражения... Впрочем, я упрощаю: есть художники, которые изображают мир в чёрном цвете искренне: так они видят; им самим плохо, они внутренне больны и всё плохое невольно гипертрофируют. А те, кому это-то и нужно, манипулируют ими, специально настраивают на такой угол зрения... А-а, не будем, скучная тема! Давайте лучше посмотрим на аистов: у них тут гнездо, на крыше вон того домика.

– Откуда здесь аисты? Индриане завезли с собой с Земли? – спросила Лена.

– Да нет, просто природные условия здесь схожи с земными – с субтропиками… или, скорее, с климатом южной Европы. Соответственно и растения, животные схожи с земными, хотя, конечно, не идентичны. Но мы их называем земными именами, понимая условность таких названий.