Думаю: почему это Юлька до сих пор не позвонила и не сказала:  «Что случилось»? Я ведь удалила сайт! Но днем она написала и «обрадовала», что они там в своих разговорах задели её за живое, и она не выдержала - заступилась за меня.

Я ей ответила, что ничего не читала... не могла просто вчера читать… Ничего.

Но полезла – увидела. Там такое!

Не важно. Я единственно, что спросила у него:

– Тебе не стыдно будет мне в глаза смотреть, когда мы случайно встретимся на улице? За что? – Спросила я у него.

А потом я его просто пожалела и поклялась, что не скажу больше ни слова.

– Господи... я стала такой сильной, спасибо тебе. Раньше я бы попала в психушку от всего этого.

Я вспомнила, как написала: "Инвалид"... и то, что Беда зашел тут же и мы долго разговаривали, и я плакала, и он знал! И ничего: не испугался, не постеснялся... что кто-то может прочитать и подумать - что он...

Ничего не понимаю! И он после этого... такое пишет обо мне!

– Точно сериал "Бедная Настя", – говорю я Юльке.

"Поздравляю, Вас, Владимир! Вы добились того, что я Вас ненавижу теперь так же, как Вы ненавидели меня всю жизнь».

И слова Владимира:

«Теперь все должны узнать, кто ты на самом деле?»

– Да, я непотопляемая… – Подумала я про себя.

Но мне было уже не до смеха. Я больше не хотела включать песни к сериалу о бедной Насте.

– Не хочу, пусть живет, как знает. Не хочу больше понимать его.

Но я теперь знала, что не смогу прожить жизнь с человеком, который не имеет никакого отношения к жизни литературы. Потому что... как бы не было приятно чувство обычного работяги... Обычного человека, который готов уважать тебя и который быстро и нормально готов встретиться и поговорить, что бы посмотреть друг другу в глаза... Что бы понять: какие мы?

Ну вот, мне теперь нужен был только поэт, или писатель!

– Олег, помоги мне!

Я вспомнила... Нет, я не вспомнила, я о нем не забывала уже много дней... но я еще не верила ему и не хотела верить, что он серьезно... может мне чем – то помочь.

Олег для меня, как солнышко, которое всегда согреет и скажет ласковое слово. И нужное... такое необходимое в данный момент слово:

– Ты такая красивая...

А ведь он тоже очень красивый... Я его фото установила у себя на рабочем столе, что бы смотреть на что-то привлекательное.

Я бы установила фото Беды... тогда еще, когда думала, что он меня любит. Но он тогда не дал мне его.

А Олег собирался вылечить меня от всего, если я не боюсь щекотки.

Я думала, что это ужасное условие! Мне лучше умереть молча...

И он понял, что я сомневаюсь в нем...

И тогда я сфотографировалась и выставила свою новое, самое последнее и лучшее фото: рыжие короткие волосы... светло - серые глаза... заплаканные... но это понял бы, конечно, не каждый...

Чуть подкрашенные розовой помадой  губы... и всё, больше никакой косметики!

Всем своим друзьям я сказала, что меня можно теперь найти здесь, на другом сайте.

Я ушла с пержнего, а Олег меня искал там... а я уже была рядом. Рядом с ним, на его сайте. А он не понимал, что с ним происходит и почему он не может меня найти? Я объяснила...

при чем тут Бог, скажи?

так... ходим - как муравьишки.

на сердце - положив,

и в сторону отложив -

прочитанные книжки:

вот, муравей... и раздавили!

вы - Богу это присудили?

Когда я подумала о себе: почему? Значит, так надо. Значит, так должно быть. Значит, так хочет Бог. И представила себе людей - как муравьишек, ползающих по Земле с ракурса неба! А ведь, если какой-то муравьишка поползет, и его раздавит какой-то человек... Разве в этом будет виноват Бог? Нет, конечно! Бог всё придумал, всё создал, как надо: муравьи имеют свой домик, имеют свою работу... свой вид, род... как его правильно сказать? Деятельности... своё занятие... так же, как и человек. А то, что мы давим друг друга - так при чем тут Бог?

– Я горю... я опять вся горю... Если бы он был рядом - что бы унять мою боль!

Кто? Конечно, Олег.

Многие мужчины... да почти все! Нет, все, а не почти.... говорят, что женщинам нужны деньги, Париж и Лос - Анжелес... А я злюсь на этих мужчин. И поэтому Олегу сразу сказала, что «завидую» слово не ко мне. Если меня кто-то знает, то ни за что не употребит ко мне такое слово. У меня есть друг в Бордо... есть в Америке... ну и что? Не хочу я к ним! Я хочу быть здесь, и мне хорошо здесь... Если плохо там, где ты есть, то плохо будет и кругом, куда бы ты ни пошел, ни уехал, не улетел. Не место красит человека, а понимание того, где ты и кто ты есть.

– Козёл! Обычный козёл! И "Бедная Настя" тут ни при чем. –  Вынесла я приговор своей ситуации.

– Вот... всё!

...Козёл бы тронул... а этот не  прикоснулся.

– Черт! да сколько же может это продолжаться?

                                            ******

Я проснулась со светлой головой: никакая. Еще и папа с утра добил:

– Выключи своё видео, мне нужен нормальный интернет. Я работать не могу.

Я выключила.

–Не пойму, чем ты недовольна?

Тоном! Хотелось крикнуть. Но я промолчала. Себе дороже. Знаю, через несколько минут он прекрасно поймет, что это просто сегодня интернет не работает, и я здесь ни при чем, со своим видео. Оно мне и не надо было, потому, что прослушать его невозможно было сегодня.

Папа – то понял:

–Что сегодня с интернетом? – Заорал он из зала.

А я и молчу, что я тут ни при чем. Просто, сил нет уже даже подняться, всё навалилось сразу. И кто поймет?

А я поняла... не сразу, конечно, но поняла. Я почувствовала: Беда лучше всех меня знает. Да, я капризная, да, я ребенок еще... но я же... меня же... он же любит меня! И не может оставить в беде...  И я же... поднялась? Я же пересилила себя?

Да, ему было больно вместе со мной... И я это почувствовала. Просто, почувствовала. Ощутила на себе. Его действие.

Он знал. Он всё знал.

А мама вчера сказала, что меня только мучили в больницах. И она это поняла. И ей было обидно, потому, что она видела, какая я! Какая я теперь... и, хоть она не знала еще, что и к чему? Но она же понимала и видела?!

И я расцвела... от одной мысли, что...

Нет! От множества мыслей:

– Я не одна такая сумасшедшая: если Олег наблюдал за мной всё это время... сколько же лет? Он обещал мне вскоре всё рассказать. А я... я же так наблюдала за одним человеком тоже? Может, не зря? Может, всё вернулось мне с торицей? При чем, я следила за продвижением самого сильного автора... а потом и не одного. И не двух. И любила их... только двух, как мужчин. Остальных любила - как людей.

Теперь уже трёх... как мужчин. Но сильное впечатление на меня, конечно, производил только Беда.

Да, другие причиняли мне боль - но не настолько…

И вот, теперь... зазвенела мысль в голове:

– Я поняла, пап! Я долго не могла понять и смириться с этим: почему? Неужели люди настолько жестоки... или глупы? Да, тридцать процентов меня уважают и называют человечищем... Но остальные! Остальные-то будут всю жизнь меня распинать! За мои книги и мои высказывания...

– Ну, не все же, - сказал папа.

– Да, не все. Самые сильные не будут. Но я знаю теперь точно: кого я читаю... каждый стих! Тот и меня читает… каждый стих.

– Да, это точно, - подтвердил папа.

А меня даже мама сама частенько упрекает, вот, я не романтичная... и то да сё...

А что мне? Да просто свет в окошке, и всё… Когда папа хоть иногда меня понимает.

Юлька меня удивила, сказав:

– А я выложила там, где и ты, пару своих стихов... которые раньше никому не показывала...

Я открываю ту страницу, смотрю… а там: 17 стихов. За один день. За один раз.

Я умерла! Смеюсь, говорю папе. Перевожу, читаю ему её стихи.

– Она тоже болеет? - Спрашивает меня папа.

– Да, - говорю, от рождения! Только не лечится никогда.

– Ну, – говорит папа, – стихи у неё то, что надо! Молодец, девчонка!

Нет, Юлька не понимала и говорила, что Беда  обычная свинья.

А я вспоминала кино про девочку - ежевику... И мне становилось понятным, что он  просто человек со своими слабостями, который любит... Ему и хочется со мной побаловаться... и попинать меня иногда.

Я засмеялась, когда прочитала свой ответ Юльке на её стих:

– Не грусти... я буду грустить вместе с тобой… Поползли што ли печалиться?

Кошка Аська приползла и зарылась за ноутбуком, как так и надо. Как так и должно быть. Привыкла она уже ко мне и к моей музыке. Не может уже без неё!

Вытянулась... положила голову на стол.

Я бы без Юльки «коньки отбросила». Папа понял, что я теперь не одинока, благодаря ей.

В общем, мы нашли с ней друг друга.

…В чем же горячка спора? Я написала книгу, в которой главным моим действующим героем был Беда... кроме него, тоже были люди... Но его подруга – старая – заела меня и его, что я воровка и плагиаторша. Я  своровала его реплики в мой адрес.

Не буду долго распыляться, как мне хотелось у неё спросить:

– Что я своровала? Я себе что-то присвоила?

А она бы ответила:

– Его!

Я бы поняла, конечно, её. Я бы всё правильно поняла.

А вот Беда не понимал. Я его сделала героем женского романа. Предыдущая книга у меня была очень серьезная, и я вторую... случайно начала писать опять серьезно, потом вспомнила его - Беду... меня потянуло на эротику. И я подумала:

– А почему бы и нет?

И тут он... в те минуты, когда я писала свою книгу... о нем! Я еще не знала, что он  тоже… тут же... здесь, на сайте! Но вскоре, он представился мне и объяснился! И я в это время писала уже о нем книжку. Но он не знал!

И вот, теперь это бесит его подругу.

А я что? Кроме Беды в романе есть еще кое – кто, но она, эта... как её обозвать незлым тихим, ласковым... Она – то читала роман! И о нем... о том... И ни слова не сказала. Не сказала, что я и его украла.

– Ай, – я махнула на неё рукой.

И в комментариях не побоялась, подписала:

– Мне жалко вас... обоих. Серьезно. Клянусь: больше ни слова не скажу.

И отправила письмо, что бы сказать одно – единственное:

– Если бы обо мне кто-нибудь написал книгу... я бы балдела от счастья.

Зная, что он опять скажет своей подруге, что я  ненормальная и к нему снова пристаю... Я добавила:

– Забей. Мне уже не интересно. Иди, пожалуйся ей на меня...

                                   **********

        я обозяю людей... для души,

ну как им доказать и объяснить,

что: жизнь дана, что бы жи..?

да и от мнительности оградить.

я обозяю людей. они

всего боятся на свете и стопорят.

их, Боже, собой да ограни!

что бы не всыпать в бокал дикий яд...

я обозяю людей, ведь ничто

не есть правда, кроме любви.

ты разбиваешься - я же за то

тебя стараюсь в ладошки словить!

ну не смыслят они ничего:

обозявки - словно дети малые!

чуя песню любви над рекой...

засыпают тихо усталые...

только вот было им вчера невдомек:

и взлететь могут быстро над крышами!

но приснился им свет, как урок:

вместе, за руки, с тобой будем выше мы!

прямо в глаза... словно крылышками в мозг:

эгоизм детский скушен, неправилен!

тает ВЧЕРА! тает прошлое  в воск!

мне, наконец, все мысли расправлены!

(ну, и на место поставлены)

...С времен написания этих стихов меня все называют главной и Любимой Обозявкой.

Мне иногда это на секту бывает похоже. Но я только смеюсь:

– Обозявки опять меня вернули к жизни! Чуть что, сразу: Обозявки  вперед!

Хорошо, что пришло тепло. В наших краях лето приходит сразу после зимы, если, конечно, она,  эта зима, бывает...