Махмуд, главарь одной из террористических банд Ближнего Востока, тот самый Махмуд аль-Багдади, которого долго и безуспешно разыскивали по всему миру разведки всех стран, страдал от похмелья в коммунальной квартире на Первомайской улице в Москве, где жил последние пять лет. Братья-арабы, спрятавшие его там от ЦРУ и других подобных организаций, и подумать не могли, что интеллигентный учитель Миша, увидев своего нового соседа, уйдёт в тяжёлый и продолжительный запой, захватив с собой их непьющего раньше лидера. Каждое утро в течение этих пяти лет, не совершая даже утреннего омовения, они одевались, шли в местную скупку металлолома и сдавали туда двадцать гранат-лимонок с тремя противопехотными минами. В скупке их отлично знали как постоянных клиентов и давали большие деньги, только постоянно просили продать автомат Калашникова, который Махмуд всегда носил с собой. Махмуд улыбался, кивал, грозил местным бомжам пальцем, когда те пытались дёргать его за бороду, но автомат не продавал. Он делал вид, что не понимает по-русски, брал деньги, они с Мишей уходили и уже через три минуты останавливались перед местным участковым. Пять лет подряд каждое утро этот участковый встречал их на одном и том же месте возле продуктового магазина, где и отдавал молча свою полицейскую честь. Махмуд также молча протягивал российский паспорт, в котором арабской вязью над вклеенной фотографией было написано: «Иван Иванов, погонщик». И ещё там всегда лежала тысяча рублей, что, как объяснили Махмуду знающие люди, в Москве необходимо, если хочешь носить с собой автомат Калашникова. Участковый паспорт брал и почти сразу, не раскрывая, возвращал обратно. Как он при этом вынимал тысячу, Махмуд не понимал и каждый раз удивлялся, восхищённо цокая языком. Затем участковый растворялся в воздухе, Махмуд с Мишей заходили в магазин, покупали четыре бутылки водки с закуской и возвращались домой. Дома Миша начинал суетиться на кухне, Махмуд обновлял на завтра паспортную тысячу, закидывал оставшиеся купюры в ящик стола и шёл к Мише. А на следующее утро, как, например, сегодня, Махмуд страдал от похмелья и ждал спасительного стука в дверь.

     Он вскоре и раздался. В дверь просунулась опухшая Мишина физиономия и многозначительно кивнула. Махмуд надел повязку на пустую глазницу – искусственный глаз неделю назад они подарили одной из продавщиц, но забыли, какой именно, - и кивнул в ответ. У него гудела голова, дёргались руки, щемило сердце и шалила печень. Миша, у которого, наоборот, шалила голова, щемили руки, гудело сердце и дёргалась печень, выдохнул перегаром и сказал:

     - Пошли. У нас гость.

     Махмуд встал, оделся и вышел на кухню. Там уже был накрыт стол, то есть стояла пепельница и возле неё лежали спички. За столом сидел сосед Боря, нежно прижимая к груди большую пластиковую бутыль пива. Миша подал стаканы, Боря налил в них напиток, они чокнулись и выпили.

     - А жена чего не идёт? – вдруг спросил Миша и посмотрел на Махмуда.

     Махмуд понял, что вопрос относится к нему, но на всякий случай решил уточнить.

     - Чья жена?

     - Чья… Твоя! Остальные-то здесь холостые – Миша показал свободные от обручальных колец пальцы, а Боря кивнул в знак согласия.

     Махмуд сделал большой глоток и посмотрел на руку. На его безымянном пальце красовалось массивное золотое кольцо, которого вчера утром точно не было, а вечером… Вечер, как и все предыдущие вечера в России, был упоителен и стёрт из памяти навсегда. Махмуд задумался. Его жёны были далеко и оказаться вместе с ним в запое никак не могли. На всякий случай он решил сходить в свою комнату – во-первых, шутить такими вещами Миша не мог, во-вторых, Миша вообще шутить не мог, в-третьих – кольцо, а что в-четвёртых, было уже не важно, поскольку, открыв дверь, он увидел, что на его холостяцком ложе, сделанном из ящиков с гранатами и минами, храпит какое-то существо, незамеченное им с утра. Махмуд постоял, половил воспоминания, ничего не поймал и вернулся на кухню.

     - Миша, кто это? – тревожно спросил он, наливая.

     В его положении женщины были не нужны, это Махмуд знал давно. Под «положением» он имел в виду не своё нахождение в розыске какими-то там разведками, а нахождение в состоянии опохмеления.

     - Я же говорю – жена твоя. Зовут Ира, продавщица, приехала из Воронежской области – хохотнул Миша: - Вы сегодня туда уезжаете в свадебное путешествие, с тёщей знакомиться. Ты, кстати, вчера на свадьбе «Калашников» свой подарил невесте, так что поосторожней с семейными разборками. Пристрелит. Она ведь уже не невеста, а жена. Вон по НТВ показывали…

     - А БМП? – перебил Мишу Махмуд.

     У него была ещё БМП, спрятанная в Измайловском парке, и он испугался остаться совсем одиноким в этой далёкой и непонятной стране.

     - БМП у подъезда стоит, мы на ней вчера в ЗАГС ездили – сказал Миша.

     Махмуд подбежал к окну. Внизу действительно стояла боевая машина пехоты, украшенная ленточками и шариками. Она была вся облеплена детьми, на стволе висела кукла в беленьком платьице, а рядом стоял участковый и что-то подсчитывал на калькуляторе. Видимо, свою будущую прибыль. Махмуд охнул и сел за стол.

     - И что теперь делать? – спросил он.

     - Как что? Жить! – Мише становилось всё лучше и лучше: - Ты паспорт свой посмотри, у тебя там и печать стоит. И фамилия у тебя Филоненко, ты вчера фамилию жены взял. Хохол ты, Махмуд. Зато у тебя теперь всегда будут стиранные носки и горячие пельмени, пока смерть не разлучит вас. Так в ЗАГСе сказали. Вас ведь сразу зарегистрировали, как только вы туда с «Калашом» вошли. Она вся в белом, ты весь пьяный… Красивые…

     Раздались шаги и на кухне появилось заспанное существо, которое теперь являлось махмудовской женой. Обведя троицу неласковым взглядом, жена спросила:

     - Ну?

     Миша с Борей хотели было ответить в рифму, но благоразумно промолчали и посмотрели на Махмуда. На него же внимательно посмотрела жена и осталось недовольна.

     - Переодевайся, Ваня. Мы кому костюм купили? Омару Хайяму? Вот его одевай, а эту лабуду – молодая жена кивнула на восточное одеяние Махмуда: - Сымай и выбрасывай. Или мне это самой сделать? И что это опять за повязка пиратская?

     - Лицензионной не было… – решил пошутить Боря, что б разрядить обстановку, но под взглядом Иры осёкся и замолчал.

     - Вчера кому было сказано, что б я этой повязки страшной больше не видела, а, Ваня, скотина? – продолжила Ира.

     Миша, заметив, что Махмуд ничего не понял, решил ему помочь.

     - Она тебя Ваней зовёт, по паспорту. Скотина это комплимент. Говорит, что бы ты переоделся и повязку переодел. И по случаю свадьбы… - Миша достал из-под стола бутылку водки, а Боря извлёк из холодильника шмат сала.

     - Никакой водки. Или убирайте, или вылью. Он теперь женатый человек. И переводить ему ничего не надо, он сам всё понимает.

     Сказано это было таким тоном, что опытный Боря сразу исчез вместе с водкой и салом, а Миша остался в одиночестве со своим желанием выпить и остатками пива. Махмуд был уже не в счёт.

     - Ира… – ласково заговорил Миша, сразу вспомнив, кому они подарили искусственный глаз: - Помнишь, мы тебе камушек красивый презентовали? Так это его глаз был, поэтому он в повязке…

     - Это я уже поняла. Вчерашняя где повязка, красивая? А из глаза я давно брелок сделала, так что ему новый нужен. И обои здесь новые нужны. И ламинат. И люстра. И входная дверь. И очки вместо повязки стильные, нам в деревню ехать. Вот дал Господь мужа одноглазого, как же я вчера внимания не обратила… Расслабилась, видать. А ты, Миша, не забудь, что с завтрашнего дня ты грузчик у меня в магазине. Хватит за его счёт водку жрать. Вернёмся, Ваня к тебе в сменщики пойдёт. Да, Ваня? Мусор вынеси, скотина.

     Махмуд-Ваня сидел, обхватив голову руками. Он уже понял, какую ошибку совершил вчера по пьянке. В детстве отец рассказывал ему старинную восточную легенду про мужчину, которого била жена. Что бы скрыть синяки, этот мужчина стал носить паранджу, родственники прокляли его, друзья отвернулись, мальчишки при встрече бросали камни, он стал изгоем и его жена взяла себе сначала второго мужа, а потом третьего, четвёртого и пятого. Легенда гласила - родом жена этого несчастного была из загадочной Воронежской области, а там существует поверье, что один муж в семье вырастает эгоистом. Мужей должно быть много, что б один работал в дневную смену, другой в ночную, третий вообще вахтовым методом… «Мусульманин не должен брать жену из Воронежской области, если он не хочет прогневить Аллаха, делить свою жену с другими мужьями, жить под её пятой и работать, как ишак» - так заканчивалась эта легенда.          

     Махмуд встал, взял мусорное ведро и вышел из квартиры. Из подъезда он уже выбегал и, добежав до участкового, долго его о чём-то просил. Участковый отказывался. Отказывался до тех пор, пока из окна не раздался Ирин голос:

     - Ваня! Домой, скотина!

     Махмуд съёжился, участковый вздрогнул, побледнел и шепотом спросил:

     - Она что, из Воронежской области?

     Махмуд кивнул.

     - Землячка моей жены… Поехали.

     Через десять минут знаменитый, разыскиваемый всеми разведками мира террорист Махмуд аль-Багдади сдался российской ФСБ.

     Премию за поимку особо опасного террориста разделили между собой дежурившие в тот день офицеры ФСБ, участкового повысили в звании и представили к награде, хотя в деньгах он, конечно, потерял в связи с потерей кормильца, а вот про Иру как-то забыли. Она пару раз приезжала к зданию ФСБ, требовала вернуть мужа и обещала разнести это здание по кирпичику, но работающие там офицеры закрывали все двери и тихо сидели в своих кабинетах. А через некоторое время, к их счастью, Ира переключилась на Мишу и про Махмуда на время забыла. Она уже свозила нового избранника к тёще в Воронежскую область, где он и остался. Его друзьям и родственникам Ира сказала, что Миша влюбился в неброскую красоту её родины, одел рубище, сморкается в бороду, поёт воронежские частушки и возвращаться в столицу пока не собирается, поскольку счастлив и помогает тёще. А она будет жить здесь, в его комнате с другим мужем, работать и ждать, когда он там досморкается, допоёт, выкопает картошку, забор сделает и вернётся. А про Махмуда она вспоминала, когда видела запертую дверь его жилплощади. Простаивает жилплощадь, а в неё можно какого-нибудь мужчину хорошего поселить, или за деньги, или… Мужей же должно быть много, иначе они вырастают эгоистами…

     Сам Махмуд, кстати, под угрозой того, что его выпустят на свободу и сообщат об этом Ире, охотно давал правдивые показания и просил себе пожизненное заключение в любой самой суровой тюрьме, расположенной вдалеке от Воронежа.

     А Воронежская область стала запретной для воинов Аллаха, особенно после того, как там бесследно исчезли двенадцать шахидов-смертников. Нашли их только через год, но это были уже совсем не шахиды и совершенно не смертники. Просто их взяли себе в мужья воронежские девушки и смерть теперь для них – несбыточная мечта…  

                                                                        Илья  Криштул