НАЧАЛО ПОВЕСТИ: https://nerlin.ru/irbis_sergej_da_marja_nachalo

Наступил выходной. Серега с утра неожиданно обратился ко мне: 
 - Слушай, Вова, ты помнишь тот пруд, где мы купались? Там рыба-то есть? 
 - Конечно. Там и второй пруд с карасями дальше есть, километра два от него. 
 - А почему ты молчал? Рыбы бы поели. 
 - Я не ем рыбу. 
 - Ты эгоист, Вова! Другие едят! Всё, все идём. Марья, ты идёшь с нами? 
 - Конечно, я же не останусь дома одна, - согласилась Марья. 
 Все парни ушли за червями, даже Андрей проявил интерес. Я остался с ней наедине. 
 - Ты что, правда, рыбу не ешь? 
 - Почти не ем, у меня тёща обожает её: как начнёт жарить… так хоть из дома беги… 
 - И как вы с тёщей… не ругаетесь? 
 - Нет… зачем мне с ней ругаться? Наоборот…. 
 - Мой недолюбливает мою маму, она против была, чтобы я за него замуж выходила. 
 - Значит, чем-то не понравился, меня они с тестем тепло приняли. 

 Марья села рядом, и вижу, женское любопытство растёт. 
 - А где вы с женой познакомились? 
 - У друга. Он с ней подружился, привёл в нашу компанию. Бывает же так в жизни: она меня увидела и не захотела с ним больше дружить, а захотела со мной. Вот и вся история. 
 - Чем ты так её удивил? 
 - Не знаю… никогда об этом не спрашивал. 
 - Совести у тебя нет, Вова - взял у друга девушку отбил… 
 - Я не отбивал, она сама сделала выбор. Ты знаешь, в природе два оленя, допустим, бьются на поле перед самками. В этот момент самки, ожидая своей очереди, стоят строго по рангу, почти друг за другом, для того чтобы сделать свой выбор относительно мужа, так скажем. И бывает даже, что первой самке не нравится победитель, и всё тут. Она пропускает заднюю самку, и если той нравится победитель, то она уходит с ним. А та первая опять будет смотреть следующую битву. У многих животных так. 
 - Спрошу у Серёги… - засомневалась Марья. 
 - Спрашивай… а есть ещё птичка шалашник, в Индии живет. Как брачный сезон начинается, самцы начинают гнездо строить в виде шалаша. Так они так разукрашивают свои гнезда лепестками цветов, стёклышками и чем только можно… целое произведение искусства. Потом прилетает какая-нибудь пи… и начинает … ой, извини…не сдержался… порхать и выбирать, какой дом ей больше нравится. И у нас в жизни так, только не все осознают это. Все равно последнее слово за женщиной… 

 Марья засмеялась.
 - Ты хочешь сказать: она из двух оленей тебя выбрала? Шалашика-то у тебя нет.
 - Может и так, - улыбнулся я, - а шалашик получу лет через пять. 
 Через шесть лет «шалашик» в виде двухкомнатной хрущевки я все же получил. 
 - Было такое, что друзья у меня тоже девчонок отбивали. Один был: с кем не познакомлюсь, сразу начинал искать её номер телефона. Начинал названивать… встречи тайные… с девушкой мне приходилось расставаться, дня через три и он её бросал. 
 - Зачем он так делал? 
 - Не знаю… мне объяснял тем, что для моего же блага он проверял на «вшивость». Потом я с ним расстался – не нужен мне такой благодетель. Свинья он и есть свинья. 

 По пути выпросили у нашего тракториста Паши удочки. Добираться до прудов было далековато, решили попросить помощи у водителей. Шофера в этот день были добрые, и машину, предварительно проверив меня на трезвость, дали без проблем. За руль «ЗИЛа» сел я. Очень удивился, что житель из деревни Серёга не умеет водить автомобили. Подъехав к пруду, похожему на русло какой-то старой реки, заметил деревенских мальчишек с удочками. Мальчишки побросали удочки, обрадовались, подбежав к нам, наперебой стали кричать: 
 - Дяденька, а вы нас возьмёте с собой обратно? 
 «Дяденька», то есть я, важно посмотрел на них и сказал: 
 - Мы только рыбачить приехали, сначала наловим рыбы, только тогда заберём. Хотите ехать - показывайте места, где рыба клюет. 
 «Где рыба клюет» – оказалось ещё километра три, у самого леса. Мальчишки поехали с нами, взяв с нас «честное пионерское», что никому больше не скажем о секретном месте. 

 Рыбалка как рыбалка, для меня занятие неинтересное. Терпеть не могу ни футбол, ни рыбалку. Зато очень поразился, видя как «робот» Андрюха преобразился в человека и иногда даже нервничал. Он внимательно слушал главного спеца по добыванию пищи Серёгу и старался делать все, как он говорит. Бурят заодно спорил с деревенскими пацанами до хрипоты по поводу всякой дряни (от автора), которую насаживают на крючок. Были бы мужики, точно бы подрался. 
 Мы сидели у костра втроем, Женька тоже оказался не любитель этого священного дела. Наконец начали таскать, правда, не так часто как всем хотелось. Но деревенские почему-то утверждали: клев хороший. У Андрея руки тряслись, когда он поймал первый трофей – неужели за двадцать лет его никто ни разу на рыбалку не свозил? Пару первых трофеев я насадил на прутья и жарил прямиком над пламенем. Марья сказала, что время дикарей давно прошло, и так есть нельзя. Серега же, наоборот, отобрал у меня эту рыбу и сказав: «Учись», стал вертеть над костром, пока рыба не начала обугливаться. Разложенная на газетке рыба, разломанная на две белые половинки, не мучила меня запахом, вызывала аппетит. Но никто трапезу разделить со мной не захотел. 
 Когда я закончил обычный завтрак моих древних предков, смял газету и, бросив в костер, сказал: 
 - Неплохо. 
 Неожиданно Марья спросила: 
 - Я тут вспомнила, что ты там про пионеров говорил? Про пионера-героя, который тебе не нравится? 
 - Отстань с этим вопросом… я сам пионер-герой, - засмеялся я, - я через час, после того как меня в пионеры приняли, отстоял честь пионерской организации. 
 - Ну, ты даешь, и как? – смотрю весело им опять, а мне не до смеху было. 
 - Представьте себе торжественный день, школьникаа Вову, для которого сегодня не только собственный день рождения, а еще и День рождения Ленина плюс торжественный обряд принятия в пионеры. Я шел по улице такой счастливый… и мой сияющий вид произвел должное впечатление на местных дворовских хулиганов постарше…  Хулиганы затащили меня в беседку, заломили руку и стали требовать отречения от пионерского галстука. Угрожали тем, что пока я не сожгу эту красную тряпку, они меня не отпустят. Я плакал, мне было очень больно… но не отрекся. Они устали меня мучить и отпустили. Ну что смешного? 
 Не знаю, что смешного, но они покатывались. 
 - Ну и сжег бы, потом пошел бы, да новый купил … - смеялись они. – Семьдесят пять копеек всего!
 - Нет, я не могу опорочить имя, в честь которого меня назвали родители. Неужели вы сами не понимаете, эти хулиганы первыми бы потом презирали меня, и всему двору растрепали, и все бы на меня показывали пальцем, - упрямо ответил я. 

 Потом зашевелились воспоминания у Марьи: 
 - А знаете, какие у меня фотографии есть цветные? Там я в пионерском галстуке, в белой рубашечке, в синей юбочке, и несем караул возле флага с разных сторон с нашим отличником Мишкой Снегирёвым. Стоим и пионерский салют отдаем, а я там та-а-кая красивая… Мне так нравился этот алый галстук! 
 - Не сомневаюсь, - согласился я с ней, - поди, еще и активисткой была… 
 - Да, была! 
 - По тебе и видно, - засмеялся Серёга. 

 Рыбы наловили не так много, но ребятам хватило. Вечером я ужинать отказался и всё время держал двери открытыми, пока жарили рыбу на подсолнечном масле с запахом семечек.

ПРОДОЛЖЕНИЕ: https://nerlin.ru/publ/irbis...ili_devochka