Человек, который был поэт, сидел на стуле перед старым письменным столом, одной рукой задумчиво подпирая подбородок, а другой машинально вертя авторучку. Перед Человеком лежала раскрытая абсолютно чистая тетрадь. Невидящий взгляд Человека наощупь брёл через тишину распахнутого окна к незримому горизонту. Царственно серебрилась полнолунная ночь.

Сколько прекрасных самобытных историй похоронено такими вот ночами из-за ненайденной первой фразы?! Сколько чудесных нерукотворных бригантин так и остались гнить в порту из-за неявившегося к началу регаты флагмана?! Сколько изумительных и оригинальнейших идей продолжали томиться бесплотными узниками беспокойного сознания, которое вновь и вновь упиралось разбитым лбом в кованую дверь с надписью «Ab Jove principium»*?!

Нерождённые шедевры… Имя им легион.

– Хотя… Почему нерождённые? – пробормотал Человек и легонько чиркнул ручкой по металлическому абажуру горящего ночника. Абажур колокольно зазвенел. – Почему нерождённые… Вот только начать… только начать…

Было бы непростительной ошибкой думать, что Человек был эдаким косноязычным писакой-юродивым, не могущим извлечь из головы ни единой строки. Вовсе нет. Человек написал уже достаточно много стихов, рассказов и даже песен, и каждое его творение было золотым, а то и алмазным самородком, и не найти было среди них двух похожих, а, тем паче, одинаковых. Он писал, будто ткал радугу из бесчисленного сонма волшебных кружев, будто зажигал разноцветные сказочные звёзды. В маленьком мире большой поэзии он был почти богом. Зодчий рифм и строф, он был Поэт.

Но в ночь, когда балом правила полная луна, Человек особенно остро чувствовал, что может создавать ещё и ещё, что в нём будто ничто не иссякает, а напротив – прибывает, что несказанных им слов и неспетых песен как с куста, что рано говорить страшное и глупое слово «уже», что стоит только взять ручку, раскрыть тетрадь и придумать первую фразу…

Полуночный чёрный бархат и платиновое лунное молчание. Рифмы золотыми рыбками бились о хрустальную сферу воображения, сюжеты бумажными самолётиками хороводили вычурные фигуры самого высшего пилотажа в небесах фантазии, божественные и дьявольские симфонии безумной вариацией символа Инь-Ян сплетались в иррациональный иероглиф на иллюзорном нотном листе. Чёртова первая фраза не шла.

Где-то далеко нерешительно и хрипло проорал петух. Потускневшая луна втянула в себя свет звёзд как курильщик втягивает в себя дым. Лёгкий, умиротворяющий, всколыхнувший детские воспоминания гул заструился с посветлевшего востока.

Положив голову на раскрытую абсолютно чистую тетрадь, Человек спал. Его правая рука легонько вздрагивала, выводя выпавшей из пальцев авторучкой на призрачном пергаменте грёз неподатливые буквы неуловимой первой фразы.

Человеку снилось, что страшное и глупое слово «уже» говорить ещё ой как рано…

 
*Ab Jove principium (лат.) – Начало от Юпитера.