Глава 15

Все будет хорошо

Сначала меня положили в первую палату. Сказали, что я должна здесь подождать, когда со мной поговорит врач.

Там мне было так страшно…напротив моей кровати,  женщина,  которую я приняла за падшего ангела, потому, что она сидела, поджав под себя ноги, а на спине у нее торчали лопатки, словно крылья,  раскачивалась вперед – назад, вытягивая из-под себя мокрую пеленку и выкручивая ее в горшок, что стоял под ее кроватью.

Я не выдержала и подошла к медсестре, которая находилась сразу за стеной, сидела на посту за столом.

-Когда со мной будет говорить врач?

Она как-то странно улыбалась и молчала:

-Сейчас будет разговаривать, - успокоила она потом меня.

Я не пошла обратно в палату, и, слава богу, услышала, как меня зовут к врачу?

-Кристина! Иди прямо по коридору в кабинет к врачу!

Что я себе думала? А то, что меня сейчас примет бог, и он расскажет мне, где я теперь буду жить и какую миссию буду там выполнять. Первый кабинет, в который я попала, оказался пустым. И до меня дошло. Это я – здесь бог и всем буду командовать. Я буду здесь главной. В кабинете я посмотрела на какие-то бумаги на столе…это мой стол…

Но, когда я оттуда вышла и мне нянечка показала, что мне в другой кабинет, я таки встретилась с богом. Он оказался женщиной. Ну, конечно, я же это знала…в евангелие вычитала, что ангел, спустившийся на землю, что б спасти ее от дьявола, будет в виде женщины. Я не знала, что со мной происходит, и поэтому каждую следующую минуту приходила к новым выводам.

Бог мне стал задавать странные вопросы, ответы на которые я сейчас не знала. Ведь все изменилось, все стало с ног на голову. Может, бог пытается понять, а я изменилась? Я поняла то, что должна была понять? Что жизнь – это сказка, и мы в ней актеры?

 -Как ты можешь описать себя? – Спросила она у меня.

-Не знаю, я могу быть разной. Я – актриса, - пожала я плечами.

Конечно, актриса! Пусть они принимают меня к себе!

-Какими болезнями ты болела?

-Никакими.

Почему-то я так думала. Нет, я в этом была уверена.

-Как никакими? Я вот вижу, твой папа сказал, что у тебя гепатиты…

-Нет у меня никаких гепатитов!!

 Время шло, а эта богиня не собиралась мне открывать карты. Она, наоборот, запутывала меня еще больше. И тогда я решила закончить этот разговор вопросом:

-Когда я отсюда выйду?

Мне эта игра уже надоела, и я хотела поскорей домой.

-Через три месяца.

Я чуть не умерла на месте. Конечно же она шутит!

-Нет, я серьезно спрашиваю…

она мне пообещала, что если все будет хорошо, то я выйду отсюда и через полтора месяца.

Нянечки провели меня в большую палату – надзорку. Потом я узнала, что эта палата так называлась, потому, что была под постоянным наблюдением нянечек, в нее ложили вновь прибывших, тяжелых больных женщин. Меня усадили на койку, как раз под стенкой. Так, что я оказалась рядом с нянечкой, которая охраняла палату. И я сидела…думая, что первый этап – первый круг ада я уже прошла. Сколько же их всего? Сейчас я должна пережить второй этап моего заключения. Конечно же все закончится еще сегодня, и я вернусь домой.

По дороге сюда принц мне не встретился, значит, он ждет меня за стенами этого здания. Кстати, что это за здание? Может, роддом? Я, когда зашла сюда, то увидела нескольких женщин с большими животами. С меня перед этим сняли все сережки и цепочки. Я знала, что в роддоме тоже так делают. Конечно, это могла быть психушка, но разве со мной могло такое случиться? Нет, тут что-то не так.

В палате, сидя на койке, я видела вокруг себя кучу спящих тел. Правда, что они спят я не знала, и вообще не верила своим глазам. Наверно, это бог разыгрывает передо мной какой-то спектакль. Эти спяще – мертвые худые тела не могли быть настоящими. Наверно, это, что б запугать меня до смерти, зачем-то…ох, как мне стало страшно! Я боялась, что уже умерла, а здесь я буду теперь вечно выполнять какую-то миссию. Вечно! Буду лежать и выполнять…я боялась, что уже никогда отсюда не выйду.

Потом я почувствовала в себе силу, и поняла – вокруг меня разыгрывается спектакль. Божественная комедия. Я должна на все это посмотреть, что б потом все эти люди – больные, медсестры, врачи – поздравили меня с тем, что я прошла испытание и теперь буду среди них, избранных. Над ними. Потому, что все они просто актеры.

Почти все женщины лежали с закрытыми глазами. Но иногда кто-то из них подымался , так до конца и не проснувшись, и я смотрела. Вот эта женщина – это актриса, которая разыгрывает передо мной мое прошлое. Да, я узнаю себя. Она какая-то беззаботная и веселая. А теперь вот эти две бабушки, что лежат напротив меня. Они почти голые, потому, что их халаты с них сползли. Они пытаются сесть, но только они это делают, как подбегают нянечки – девушки из скорой помощи, и привязывают их к кровати старыми колготками, не давая тем подняться. Это – мое настоящее, потому, что и мне сейчас не дают подняться. Я все думаю, думаю, хочу понять…а меня все отбрасывают назад.

Они хотят меня научить жизни. Да, когда я увижу – а они мне покажут – как я жила раньше, как живу сейчас и как буду жит дальше, эти женщины признаются, что они из небесного театра, и отпустят меня отсюда, признав своей среди обраных.  Ия буду работать – сочинять для простых смертных песни и стихи.

И тут, когда мое настоящее успокоилось, я услышала за стенкой голос молодой девчушки – моего будущего. А потом и увидела. На вид девчонке было лет четырнадцать. Во столько лет Иисус начал творить чудеса. Она была армянкой, с длинными черными волосами. И что-то громко кому-то рассказывала . Я слушала ее голос и успокаивалась, ведь это – я в будущем. Значит не все еще потеряно…

Время шло: секунды, минуты часы, - а меня не отпускали. Более того, что-то этот круг ада затянулся, и ничего не двигалось с места. Зато чувствовала я себя хуже и хуже с каждой минутой.

Если это – мои будущие небесные слуги – вся эта комната, - то я должна научиться ими командовать. Я встала с постели и начала ходить по комнате, по проходу между кроватями, туда – сюда. мне надоела вся эта игра, и я хотела одного – что б все закончилось. Одна женщина только, что легла в свою постель, а я про себя приказала ей заснуть. И она закрыла глаза. Я поняла, что она меня слышит. Я сразу сказала про себя: "Всем спать!” И вся палата закрыла глаза.

Я вернулась к себе на кровать. А потом начала смеяться.

Нянечка, что сидела на выходе из палаты, спросила у меня:

-Чего ты смеешься?

-Это ж психушка?! Поэтому я и смеюсь! Я – сумасшедшая, и я смеюсь…

После этого я сразу заплакала.

Но и слезы не помогли, и я стала продолжать экспериментировать со своими слугами. Только теперь я стала приказывать вслух:

-Я хочу пить!

-У тебя есть стаканчик? – Спросила нянечка.

-Нет…

Пока они искали мне стакан, я наблюдала, и мне это нравилось. Нашли, попросили у кого-то минералки и дали мне.

-Я хочу есть!

-Сейчас будешь.

-Я хочу сейчас.

-Подожди.

У нянечки, что общалась со мной, была огромная сила воли и сильный характер. Именно такие и  только такие и должны служить здесь на небесах.

Когда мне принесли обед, - о столовой я еще и представления не имела, - я почувствовала, что если это съем, меня стошнит. Не потому, что обед не съедобный. Я просто не могла засунуть себе кусок в рот.

-Ешь, - сказала нянечка.

-Не буду.

-Ты ж сама просила!

-Я просила, потому, что просила. А есть я не хочу.

-Давай ешь, сейчас же.

Пока медперсонал уговаривал меня покушать, я отбивалась, как могла.

-Ладно, поставь на тумбочку, потом поест. - Сказала моя нянечка -другой.

Тарелки с моим обедом оказались на тумбочке. Я подошла туда и вывернула тарелку со вторым в тарелку с первым, - что б съесть я это уже не смогла. Ведь я могла делать все, что хочу!

-Почему ей не дают таблеток? – Услышала я, как кто-то у кого-то спрашивает.

Но отвернулась и сделала вид, что это меня не касается.

И тут зашла медсестра с таблетками и водой, что б запивать. За моими движениями следили, и не выпить в этот раз лекарство я не смогла. Меня попросили лечь.

-Ляжь, и лежи спокойно, - сказала нянечка – Таня, - а то сейчас прификсирую.

-А что такое – прификсирую?

-Привяжу к кровати.

Я подумала и сказала:

-Можно и прификсировать…

Я подумала, что все, пора смириться и успокоиться. Надо лежать – значит буду лежать. Я легла на спину и прикрыла локтем себе глаза. Значит я умерла, попала на небе и так оно и будет. Все, что я чувствую, чувствует земля. В это лето не было дождей, и лето было невыносимым. Так же невыносимо чувствовала и я себя. Мне казалось, что я сгораю! А еще мне было обидно. Там, за стенами этого здания меня ждет машина с моим любимым…правда кто он – я и представления не имела.

Когда я подумала, что это уже конец, ко мне пришло долгожданное забытье. Я заснула, избавившись от пытки.

Меня разбудили, что б дать выпить снова лекарство. Пока медсестра обернулась к остальным, я кинула таблетки в карман халата. Я уже поняла, что это – дурдом, и все по - настоящему. И вспомнила фильм "Клетка”, где героиню в психушке специально травили психотропными таблетками…

Я захотела в туалет. Встала с кровати и подошла к Тане.

-Ты куда?

Если б  я сама знала…

-Туда.

-Куда туда? Если хочешь в туалет, говори: я иду в туалет.

-А где он?

-Там, в конце коридора.

Таня меня пропустила в коридор, я сделала два шага в сторону туалета и подумала: в конце коридора – это может быть и прямо и направо. Только если пойти направо, можно дойти до двери, за которой находится свобода. Я попыталась сбежать. Свернула направо, добавила скорости…припустила! Не факт, что меня бі ждали две закрытые двери. Я все равно до них не дотопала. Меня догнала нянечка, только не Таня, а уже другая. Скрутила мне за спиной руки и подпихнула в обратную сторону.

Под действием таблеток я плохо сопротивлялась и плохо видела. Поэтому, когда увидела, проходя мимо окна, в окна мужскую фигуру, забеспокоилась:

-Это не мой папа?

Нянечка кивнула своим подружкам:

-А она еще не совсем потерянная…папу ищет…

Даже папа, который меня привез сюда, и тот меня бросил.

Я легла на кровать и опять заснула. Проснулась вечером, что б принять лекарство. Вечерние таблетки тоже оказались в кармане.

Врачи ушли домой, и в отделении стало как-то свободней дышать. Нянечки не так следили за нами, и ко мне зашла та девочка – армянка, которая была моим будущим. Она взяла меня за руку, и мы пошли в ее палату.

Я попробовала что-то у нее спросить, но язык не ворочался. Я сделала усилие и что-то получилось:

-Сколько тебе лет?

-17.

-Сколько?

Я удивилась:

-А выглядишь на 14.

Не знаю, как ей удавалось понимать что я говорю. Потому, что говорила я совсем невнятно.

К палате подошла какая-то женщина, что б посмотреть на меня. Моя подружка крикнула:

-Достали! Дайте раз за день поговорить с человеком!

Я нащупала рукой в кармане таблетки. Она увидела:

-Что это у тебя?

-Я таблетки не выпила…

-Выпей, - она следила за моими действиями, - таблетки надо пить. Я сейчас принесу тебе воды, запить.

Надо, так надо, если она так хочет…

Она мне очень нравилась. Почему-то.

Я проглотила таблетки, сразу две дозы.

Армянка мне рассказала, как ее здесь вылечили, как она нашла здесь свою маму…правда я не очень поняла, что это значит. Может, ее не так вылечили, а может я что-то не то поняла.

-Почему ты сюда попала? – Спросила она у меня.

-Я люблю одного парня, все время только о нем и думаю, представляю себе, как мы встречаемся…

хотя, почему я здесь оказалась, я точно не знала. Не понимала, и сказала первое, что пришло в голову. То есть я это не выдумала, просто, может тут дело совсем и не в этом…

Армянка пообещала мне:

-Он придет за тобой. Верь мне.

И я поверила.

Она увидела, что я сейчас засну:

-Идем, я проведу тебя в твою палату, и ты ляжешь спать.

Утром я еще была под кайфом, и кровь из пальца на анализ у меня брали прямо в постели.

В туалете я грохнулась, не дойдя, – бородой на ободок унитаза. Санитарочки подхватили меня за руки с двух сторон и повели в палату.

Я ненавидела своих родителей за то, что они сдали меня в психушку.

Еще одна девушка проснулась от глубокого сна. Она села под стеночку. Кучерявая, нерасчесаная и сонная. Я села возле нее. Она заговорила:

-У тебя есть сигареты?

-Нет.

-А ты не просила, что б тебе родители принесли?

-По моему, мама сама должна мне их принести, тебе не кажется?

-Кажется, - согласилась она с моим бредом.

Я никак не могла понять – чего бог хочет от меня? И судорожно искала ответ…

Армяночка в чем-то провинилась, и ее на сегодняшнюю ночь перевели в нашу палату. Утром я смотрела, как за ней пришла мама и принесла ей красивое платье. Медсестра подошла после того, как она переоделась, со шприцом в руке. Уколола и спросила:

-Ну, что, больше не разговариваешь с богом?

 Мне стало весело, - не одна я такая ненормальная…

Когда ко мне приехали мама с папой, меня позвали в холл. Я вышла и сразу набросилась на них:

-Зачем вы приехали?! Я же сказала: приедете, когда будете меня забирать отсюда!!

Я не обращала на окружающих посетителей. Я была центром вселенной.

Санитарочки покачали грустно головой в сторону моих родителей, когда поняли, что  мне ходить на свидания еще рано. И меня таки пришлось вернуть в палату.

Всю эту неделю меня в столовую не пускали. Таня приносила мне еде в палату. Она почти что заботливо наблюдала за тем, как я ем. Ждала, когда я закончу и забирала, что б унести посуду.

Таблетки на меня подействовали. Когда опять приехали мама с папой, и меня позвали в холл…я вышла и обняла маму:

-Привет.

-Как дела? – Спросила она у меня.

Я улыбнулась:

-Нормально.

Мы сели за стол. Они мне привезли много вкусного печенья. Мама знает, что я без сладкого жить не могу. Папа предупредил:

-Мы договорились с твоим врачом и ты с понедельника будешь пить респолепт. Это очень дорогие таблетки. Но…помогают. Одна девушка всего неделю их попила – и ее выписали.

-Здесь лежать по нескольку раз. А я тоже так буду?

Мама не знала этого:

-Никто не знает. Врач еще и диагноза точного не поставила.

Я не хотела даже думать, что я здесь не в последний раз.

-Кристина, ты сама поговори с врачом.

Но я своего врача боялась и старалась как можно меньше с ней разговаривать.

Но только мои родители ушли, она меня позвала к себе в кабинет. Посмотрела на меня и сказала:

-Я тебя перевожу в хорошую палату. Там всего пять человек…

то есть в моей новой палате было пять кроватей, кроме того, здесь лежала взрослая женщина и молодая девушка по имени Настя.

Возле окна была свободная кровать, и я там постелила свою постель…

                                                                              ****

В моей голове крутились вопросы: кто я, и что от меня хотят? Как-то я у себя на подоконнике нашла книгу, что-то вроде библии, только не для христиан, а для какой-то другой веры. Я начала читать, и мне понравилось. Сидя в постели, я прочла, что человек должен воздерживаться и ждать. Потом ему воздастся. В одном рассказе юноша ждал свою любимую семь лет,  работая у ее отца…  потом ее отец оценил этого молодого человека и дал свое благословение.

Чуть попозже я хотела еще почитать, но книгу уже забрали. Как пришло, так и ушло.

Я как-то даже не заметила, как стала ходить в столовую. Мы с Настей ходили туда вместе. После столовой еды мы шли в вестибюль и ели то, что нам в холодильнике оставляли родители. Кучерявая девушка, что спрашивала у меня сигареты, была тут, как тут:

-Кристи, у тебя есть что-нибудь покушать?

-Угу.

Первый раз я отдавала свой паек с радостью, второй – с чувством, что ей, что дай, что выкинь. Она будет голодной всегда. И животы здесь были у всех, как у беременных, потому, что ели, как с голодного края. А потом шли в туалет и …ну, в общем понятно.

Перед тихим часом всех позвали:

-На прогулку!

Мы собрались возле двери, которая вела во двор.

Я туда выходила только, что б подумать. Двор был обнесен стеной, размалеванной моментами из мультиков. Я на это смотрела и думала: вот, нарисованы маленькие утята, на которых посматривает хитрый кот. Это – я. Еще там были цыплята…а заканчивалось все дельфинами. На последней плите забора было нарисовано море, в котором плавают дельфины. А это…это я, когда вылечусь. Я тоже буду такой же свободной и беззаботной, и буду плавать по жизни, как рыба в воде. Вот как вот эти вот дельфины.

Я пыталась усиленно соображать. Каждый день я приходила к какому-то новому решению. Такое впечатление, что у меня стерлась не память, а все ощущения в душе, и я познавала мир заново. Самое страшное для меня было, это то, что я разучилась мечтать. Я никогда не думала, что я делаю и как себя веду. Если я делаю это, значит я такая. А теперь я пыталась думать. Думать что и как делать, вплоть до того, как думать? Я перестала повторять про себя такое любимое имя…и поняла, что он меня никогда не любил. Просто мне надо забыть о нем. Единственное, чем я занимала себя, это тем, что писала стихи.

После прогулки я стала в палате перед окном и смотрела на деревья за окнами. Я решила – пора покинуть небо. Спущусь - ка я на землю…и мысленно опустилась вниз. Деревья и все вокруг поменяло свой золотой оттенок - на обычный. Все стало таким, каким я его помнила до своего помешательства. Ведь когда я начала сходить с ума и попала на небо, мне мир стал казаться в каком-то золотом мираже. Я рассказала о том, что только, что произошло со мной, Насте. А она и говорит:

-Со мной тоже так было, я тоже смотрела в это же окно…и решила спуститься с небес.

Она со мной разговаривала шепотом. Да и со всеми остальными тоже.

Наша врач на обходе ее достала:

-Настя! Ты можешь сказать громко!? Я хочу, что б ты мне крикнула…

когда врач ушла, Настя рассказала:

-Я ужу второй раз лежу. Я работала домашней медсестрой…и стала как-то замечать, что женщине, которой я делала уколы и давала таблетки, без лекарств было лучше. Я решила, что ее специально травят…и испугалась, что ее родственники сделают то же и со мной.

Утром в понедельник мне дали выпить таблетку респолепта. Старшая медсестра позвала меня:

-Кристина! Иди сюда.

Я зашла к ней в кабинет.

-Каждое утро будешь приходить ко мне, и я тебе буду давать респолепт.

В коридоре я встретила врача.

-Ну, что, выпила респолепт?

-Да.

-Тебе надо будет принимать его полгода.

Я обрадовалась:

-Да хоть всю жизнь! Лишь бы помогало.

-Нет, всю жизнь – это слишком дорого.

И мы разошлись в разные стороны, я – в плату, она – в кабинет.

В палате я через 15 минут почувствовала, как мой мозг вроде стал на место. Не совсем, конечно, но...До этого я пила хлорпротексен и азалиптин на ночь, как снотворное.