− Ну что, подгузники?! – Вальяжно сказал Блиг, глядя на троицу, сидящую перед ним на железных стульях. – Вы хоть понимаете, куда попали?! Из гестапо ещё никто никогда не возвращался!

         Руки троицы были скованы наручниками и заведены за спинки стульев. На Петровича только браслеты никак не вешались, поэтому он сидел просто так.

         Второй был айдаровец Лёха. Правый его глаз украшал здоровенный фингал. Он случайно ударился им о дверной косяк в камере три раза подряд. Потому что гонору было много.

         Третий стул занимал пожилой еврей Гарцман. Как он очутился в этом месте, он никак не понимал. И рассчитывал в ближайшее время получить этому все надлежащие и исчерпывающие объяснения.

         − Помните анекдот? – Продолжил Блиг. – «Сидят в гестапо русский, хохол и еврей»? Кто бы мог подумать, что всё сочинённое когда-нибудь воплощается!

         Он засмеялся и поставил носок своего хромированного чёрного сапога на краешек стула между ног айдаровца Лёхи.

         − Я бы всех этих сочинителей… − буркнул Лёха.

         − Это тот анекдот, где «когда родился хохол, еврей заплакал»? – Поинтересовался Гарцман.

         − Нет. – Опять засмеялся Блиг. – Сидят в гестапо русский, еврей и хохол. Русский думает: «Ничего не скажу гестаповцам, пусть хоть насмерть замучают. Зато буду героем. Еврей думает: «Ничего не скажу гестаповцам, пусть хоть насмерть замучают, отдам золото, закопанное в саду, авось пронесёт». Хохол думает: «Навру с три короба гестаповцам, авось насмерть не замучают. Зато потом и героем буду, и еврейское золото, дам весточку, жинка раньше фрицев выкопает!»

         − У меня нет золота! – Сказал мрачно Гарцман.

         − А у меня пока нету жинки. Но идея мне по нутру! – Хмыкнул Лёха.

         − Совпадает! Не зря у меня уж и тела-то нет. – Мрачно вздохнул Петрович.

         − Не будем торопиться! Мы только начали! Постепенно всё у всех найдётся! – Заржал Блиг.

         − Но почему я здесь, любезный?! − Разволновался Гарцман. – Позвольте вас спросить, зачем вам понадобился старина Гарцман?! Неужели из-за того, что балуюсь иногда сочинительством?

         − Что вы, что вы, уважаемый! – Повернулся к нему Блиг. – Не будем так сразу высоко задирать планку. Мои вопросы к вам, как всегда, банальны. Пароли, адреса, явки!

         − Я слетаю в лабаз за куревом. – Сказал заскучавший Петрович и воспарил над железным стулом.

         − Сидеть! – Рявкнул на него позеленевший от злости Блиг.

         − Не беспокойтесь, я быстро! Туда и обратно. – Успокоил его Петрович. – Может и вам чего принести?

         − Принесите, плиз, пакет молока и полкило останкинской с булочкой. А то, знаете ли, мне по графику кушать надо, недавно хирурги желчный ампутировали. Сами понимаете! - Пожаловался еврей.

         − Всем сидеть на месте! – Заорал Блиг. − Если Петрович улетит, то я откручу Гарцману фаберже!

         − Во зверюга! – Ухмыльнулся Лёха. – Такую хитрую подлость я уважаю!

         − Хорошо! Я остаюсь! – Сказал Петрович и опустился обратно на стул. – Но учтите! Моё эфирное тело нестабильно и в любой момент может перейти в поглощающую фазу. Курево и пиво стабилизируют однако…

                            ***

         Муж Анджелины Джоли, красавчик и «бесславный ублюдок» Брэд Питт, сидел за рулём запыленного американского военного Джипа. В глазах его горел яростный огонь. Начинались пригороды Баштанки.

         За ним сидело ещё одиннадцать человек «неудержимых». Жан Клод Ван Дамм, если вы помните, слинял к жене в Днепропетровск (вместо него и вызвался Брэд), а Дольф Лундгрен спонтанно отбыл в Брюссель. Его туда вызвала Меркель, потому что срочно надо было выбивать антироссийские санкции на брюссельскую «капусту». Вместо него чёртову дюжину вполне удачно восполнил режиссёр Тарантино. Его вечно куда-нибудь заносит.

         Джип без задержек проехал почти весь город и тормознул у здания с фашистским крестом. Вооружённые до зубов «неудержимые» высыпали из машины и выстроились перед домом в шеренгу.

         − Ненавижу нацистов! − Сказал Брэд Питт и выпустил по зданию гранату из подствольника. – В пятьдесят втором штате никогда не будет гестапо!

         − Точно! – Подтвердил Слай, выпуская по дому очередь из крупнокалиберного пулемёта-вертушки.

         − Я из своего шланга лично «обоссу» здесь каждый закуток, где пахнет нацизмом, чтобы очистить его! – Заявил Тарантино и расстегнул ширинку.

         Вслед за ними все «неудержимые» открыли огонь по цели из всего имеющегося оружия одновременно.

Через минуту от кирпичного здания мало что осталось. Все окна были выбиты, где-то начался пожар, а жестяная крыша подозрительно покосилась, угрожая рухнуть и потопить под собой всё оставшееся.

Коротиньш, а именно он находился в этот момент в доме, судорожно стягивал с себя нацистскую форму, приговаривая: − «Ну вот говорил же, говорил, что не те сейчас времена!»

Оставшись в исподнем, он высунул белую рубаху на палке в окно, надеясь на переговоры.

− Прекратить огонь! – Скомандовал Брэд Питт, прикуривая сигару. − Нацисты сдаются!

Пошатываясь, в жалком виде, из разбомбленных дверей выбрался Коротиньш.

− Почему вы стреляете? – Спросил он.

− Это же гестапо?! – Уточнил Питт.

− Нет! Гестапо через два строения дальше по улице. А это музей Баштанских броненосцев и древней истории Баштании, пятьдесят второго штата США. Тут же вывеска, всё написано!

− Упс! Пардон! Я не умею читать написанное на суржике. С кем не бывает, неважно сработала разведка! – рассмеялся Брэд Питт. – Что ж ты нацистский крест на дом повесил, несмылёныш? Ничего так просто в этом мире не случается!

         «Неудержимые» ринулись обратно грузиться в Джип, чтобы ехать по указанному адресу.

         − Броненосцы? Баштания? – Ухмыльнулся Тарантино, обращаясь к Брэду внутри машины. – Почему не знаю?

         − Хрен знает этих хохлов! – У них семь пятниц на неделе чтобы не работать и постоянно мудрить. Будешь снимать про них фильм – узнаем получше…

начало здесь: http://nerlin.ru/publ....-0-2952

(продолжение здесь: http://nerlin.ru/publ....-0-3164)