Мчится поезд жемчужной пыли
с ярким шлейфом небесных зарниц.
По земле , где однажды застыли
вспышки света под масками лиц.
В "хеви-ме́тале" ржавых вагонов
льется спирт с серебристой водой.
Трубы-хоботы всех граммофонов
извергают пронзительный вой.
Все пространство в сверкающих крошках
в черно-белых помехах антенн.
Детским смехом искрится матрёшка
у вагонно-безжизненных стен.
Кто-то близкий мелькает за окнами,
затмевая бесцветную даль.
Телом всем окрыленно-изогнутым
озаряет загробный февраль.
2.
Здесь в вагонах сидят одинокие
дети космоса , память жуя.
Этот поезд несется в глубокие
сверхмагнитнопустые края.
Вот мужик вышел в череп тамбура
навестить внеземного отца.
Что застыл ,как немая сомнамбула
в бархатистом провале лица.
Не сдержать ему влагу святости.
Ведь в плацкарте ,где так темно,
его сердце изнеженной радости
от малютки уводит зло.
И отец его счастлив первенцу.
И за сына космически рад.
И поэтому падает перистый
над вагонами снегопад.
3.
Здесь в салонах шипят пластинки
голосами виниловых смол.
Иглы режут винил на крупинки
вырывая из них ореол.
Ореолы Вертинского , Герман.
Золотистые всполохи нот.
И гротеск небывалых гипербол
голосит из пустот.
Кто-то тихо играет на скрипке.
Вместо струн - огневая копна
из волос заводной Эвридики,
что сидит и мечтает одна.
Льется спирт по стаканам гранёным.
Разбавляется божьей слезой.
Чтобы люди,целуя иконы,
растворяли в сердцах перегной.
4.
Чей-то сын тяжко дышит в бетоне
из своих исполинских проблем.
Он по локти увяз в чернозёме
очерненных сознанием тем.
Просит слезно вернуться родную
и любимую мачеху в дом.
Чтобы вместо отрав в рассыпную
у щеки её взвыть серебром.
Мать идет по вагону из грязи
через бурый ,морфиновый ил.
И несет на ладонях оазис,
алым солнцем сияющих сил.
Она поит разбитого сына
нежным пламенем солнечных сот.
А затем, расколовшись как льдина,
исчезает под лунный налет.
5.
Детство едет в вагоне прозрачном,
словно память в росистой заре.
Что висит как перина над садом,
где все дети в неведомом сне.
Детство пылью жемчужной витает.
Собирается в образы лиц.
Мотыльками ночными порхает
его трепет девичьих ресниц.
И в сферически-льдистом вагоне,
в голограмме фруктовых садов,
дети рвут виноград в полудрёме
и на дланях их черная кровь.
Кровь всевышнего красит их губы,
запекаясь на тонких устах.
И любовь бьет под ребрами в бубен,
чтобы выгнать их ветреный страх.
6.
Страхи мчатся в вагоне черничном.
И детишек , и взрослых, и тех ,
кто ступил за порог в непривычном
состоянии замкнутых век.
Будто обморок в колкой метели,
или вспышка тротила в руках,
страх гуляет в людской карамели
мутных мыслей , как демон во снах.
Он берет наши ветхие грёзы,
и отчасти , пустые сердца.
Прорастает там угольной розой
и шипами кромсает слепца.
Ярко-красными птахами полон
этот черный , как деготь, вагон.
Птицы бьются в проекции окон,
и со стен осыпается хтонь.
7. " Есенин"
Завис в воздухе бледный Есенин.
Над ним бархатный свод потолка.
Под ногами его - только тени
шепчут в рыжий огонь фитилька.
Тает свечка из воска и слезок
всех влюбленных в бессмертную Русь.
То ли в сказку, сокрывшую морок,
то ли в вечность хранимую ,грусть.
Хохломой красно-желтой увита
темень всех опустевших купе.
И вагон, как скелет трилобита,
сегментирован силой извне.
Наш поэт держит в пальцах наперсток.
В нем жемчужная пыль из костей.
Окрыленного страстью подростка
уносимого в звоны церквей.
8.
В тихом треморе тянут бабули
свои речи из сморщенных ртов.
Как седые ветра их продули,
из сердец выдув ворохи слов.
Как сидят они в длинной квартире,
с пузырями желтеющих ламп.
Ловят ангельских мух в паутине
своих комнат ,где звезды и хлам.
Тонкой проволокой пульс украшает
монолитный молитвенный щит.
И страдальческий лик озаряет,
в мираже серебрящийся скит.
Весь абсурд событийного ряда,
что старухи везут в головах,
как глоток изумрудного яда,
застаёт их уснувших во льдах.
9.
Сидят дворники в черных воронах,
держат мётла с алмазной пыльцой.
На их огненно-вычурных робах
застыл глянец закатно-земной.
В их карманах стекляшки сивухи,
хранят шепот усопших друзей.
А на блюдцах дымятся краюхи
черной памяти пепельных дней.
Они пьют и танцуют в жемчужных
водопадах застывших времен.
Нету цели для них. Смысл чужд им.
Каждый в духе своем вознесен!
Только мётла сияют в алмазах,
вечной солью прекрасной земли.
Что как мама ,в растительных рясах,
их однажды укрыла внутри.
10.
В бликах смотрят из пуговиц глазок
племена отчужденных собак.
По их спинам плывет полустанок
светотенью в ночной полумрак.
Их забрали с пустующих улиц
существа инфракрасных небес.
Окрыленные ангелы вдули
в них сияния высших божеств.
Словно в трансе качаются звери
под тяжелую встряску колес.
Тает в каплях из теплой капели
на сердцах их бездомный мороз.
Радость тихо скребется во чреве
от вибраций вагонных платформ.
Улыбаются псы королеве,
в нежной музыке женственных форм.
11.
Эта женщина - бабушка Маша,
приютившая бедных собак.
Ей жилось одиноко и страшно
до того , как изъел её мрак.
До того, как спалив всю жилплощадь,
лепетала свой миленький бред.
Ее разум, как дикая лошадь,
вырывался в пространство комет.
Приносила лохматым остатки
недоеденных форм бытия.
У помоек встречали сопатки
ее руки , от счастья скуля.
И однажды, в тяжелом припадке,
неся пламя в бездонных глазах,
забрала псов со стылой брусчатки
греться в дом и исчезла впотьмах.
12.
Так попала она в этот поезд
от своей запредельной любви.
Превратившись в ярчайше цветное
существо от колен до главы.
От всего потолка и по стенам до дна
проросли алым бархатом корни.
В сердцевине её горит синим звезда,
и Иисус юный дремлет в исподнем.
По вагону кишит шебутной микромир
свежих форм новой жизни бескровной.
"Вечность пахнет ,как мятный эфир !"-
-понял псина в улыбке довольной.
''Наконец-то они говорят,
мои дети с обшарпанных улиц !''
Счастье Маши не знает преград.
Её сердце всевышний целует .
13. "Достоевский"
Навзничь падает на пол писатель
и трясется в конвульсиях строк.
Выпадают листки из объятий.
И из слов-насекомых моток.
Инструменты для совести наций:
топоры достоевщины впрок !
Тварь дрожащая ,вдетая в панцирь,
над ''Михалычем'' ширит зрачек.
Достоевский шипит пузырями,
в пузырях этих звездная желчь.
А страна , в метафизике рая,
вся хохочет под Путинский скетч.
-Дайте ж право скорее восстать мне !
И печалить умы , как и Вы.
- Хм... (усмехнулся создатель).
Видишь церковь и пса у реки ?
-Да.
-Так вот пес - это ты.
14.
Сумасшедшие в страхе и смехе
лепят образы лунных людей.
Где еще , как не в собственном эхе,
им страдать от бредовых идей.
Где еще , как не в образе Бога,
отыскать очищающий свет.
В "галюнах" лучезарно-земного
королевства , где правды им нет.
Вот стоят они ,мутно взирая
на несущийся поезд в огнях.
Светит солнце, в зрачках прогорая.
Что-то сделать безумцев маня.
С резким хрустом вонзают лопаты
в черноземное тесто земли.
Чтобы сделать свои экспонаты
и все лики увидеть смогли ,
15.
как из рыхлой и угольной плоти
друг на дружку кладутся шары,
что скатали они в хороводе,
пока сыпались звезды в сады.
Приглядишься - так снежные бабы.
Только вместо белесых снегов,
психи создали всем для забавы,
семь сферических ''землевиков''.
Вместо вёдер на рыхлых макушках
пирамиды из склизких червей.
Расползается липкая стружка ,
опадая с землистых частей.
Семь грехов в виде их изваяний.
Семь уродливых'' землевиков".
Психи пляшут у этих созданий,
слыша тихий, навязчивый зов.
16."Гоголь"
Снова замерло всё в подземелье,
где бездонные реки из душ.
В них Никола черпал упоение,
как ворона из питерских луж.
Вот кристально-чистейшие духи.
Вот и том, что был предан огню.
Всё во льдах черно-белой прорухи.
В черепах мертвецов - дежавю.
"Помню было при жизни приятно
наблюдать мне свой остренький нос.
Время плыло. И я деликатно
сочинял новый мир , как Христос."
И однажды вдруг понял внезапно,
что я есть не могу ничего.
Потому что писалось отвратно
мне о том ,чего знать не дано.
17.
Дребезжит позвоночником поезд
уносясь в темно-серую муть.
Белый снег поселения кроет.
Облепляет вагонную жуть.
Сквозь снега прорастают кресты,
и кружатся со скоростью света.
Отлетают болты , хомуты.
Растворяются грани предмета.
Раскачав занемевшей губою,
в черных венах свисающий ток,
ветер жмется своей белизною
к избам так,что сквозит из досок.
В избах плавают крошки галактик,
как в надмирно-незыблемой тьме.
Микрокосмоса радужный фантик
пламенеет в замёрзшем окне.
2021
IMAGE1