ОН  ОЧЕНЬ  ХОТЕЛ  МАЛЕНЬКОГО

         На железном крючке в подвале висела большая боксёрская груша, по которой мог молотить любой парень, живший в большом доме с этим подвалом. Григ часто заходил туда и лупил грушу, поглядывая на крючок... Выдержит? И он выдержал…

***

          - Григ, почему тебя прозвали Григом? – через силу пытается шутить его подруга Анечка. - Мне нравится твоё настоящее имя – Герман. Очень красиво! Читал «Пиковую даму» Пушкина?

          Двое лежат рядом, расслабленные и довольные друг другом. Тревога прошедшей недели потихоньку уходит.

          Стоит тёплая летняя ночь. Прозрачная занавеска шевелится от лёгкого ветерка, в раскрытое окно светит полная луна, и создаётся впечатление присутствия третьего в их молодой компании. Чистое белое бельё, постеленное Анной на холостяцкий диван Грига, отсвечивает холодной и неприятной голубизной.

          - Нет, не читал, - немного отрешённо отвечает на вопрос подруги парень, - а вот «Пиковую даму» Чайковского слушал. Ты же знаешь, что опера для меня - отдушина. И моё композиторское прозвище ко мне прилепилось по той же причине. Я доволен! Славку - Киргизом кличут - и нормально. А Григ - почти приемлемо для нашего местоположения. Не Норвегия, но близко.
          - Хорошо бы, чтобы твоя болезнь прошла. Какой ты милый и приятный, когда трезвый.
          - Давай не будем сейчас об этом! У меня так спокойно на душе, а в теле необычайная лёгкость. Впечатление, что вот-вот взлечу…
          - Ты очень хорошо вышел из запоя в этот раз, - продолжает девушка, не обращая внимания на просьбу любимого. - Заметь, тебя совершенно не тошнило, и на головную боль ты не жаловался.
          - Думаю, что теперь завяжу окончательно. Знаешь, я очень хочу маленького! Ты мне родишь ребёночка?
          - Обязательно рожу. Восстанавливайся и не пей больше, - она прижимается к нему всем телом и закрывает глаза.
          - Спи. Завтра сходим в парк или в кино, - он тоже закрывает глаза и ощущает соль на губах от собственных слёз. – Мне скоро тридцать, а детей ещё нет, - его бормотанье постепенно затихает и переходит в мысленный разговор с самим собой. - Буду держаться! Анна любит меня и борется за меня... вместе с мамой. А отец? Сволочь! Всё из-за него. Ненавижу! И зачем притащился сюда с нами. Жил бы в своей Самаре. Какая разница, где водку пить...

          ...Он вспоминает, как десятилетним мальчиком переехал с родителями на постоянное место жительство в Германию. Сманила их на свою историческую родину его бабушка по матери, которая была из казахстанских немцев. Она всегда помнила своих предков, много о них знала и блюла традиции. А к концу жизни у неё появилась возможность уехать в «фатерлянд», что она и сделала, прихватив туда единственную дочь с её русским мужем и внука. Была середина девяностых...

          Сначала пять лет проживали в большом общежитии, изучали всей семьёй немецкий язык и ждали подтверждения статуса переселенцев. Отцу Грига повезло сразу после получения немецкого гражданства. Нашёл работу в небольшой автомастерской. Руки имел «золотые»! Если бы не тяга к спиртному, жили бы припеваючи.

          Это родная советская власть - самая терпеливая власть в мире, воспитывала и перевоспитывала пьяниц, посылала их лечиться в профилактории, разбирала поведение алкашей на собраниях, ставила им «на вид», предупреждала, переводила на менее оплачиваемую работу, но не выгоняла с предприятий, помня о семье больного человека.

          На новом месте порядки были суровее, но справедливее: пьянчужек увольняли. После каждого запоя отец искал новую работу, находил и честно пахал до очередного срыва. С каждым годом промежутки просветления между пьянками укорачивались. Мать измучилась, пытаясь скрыть от соседей жуткую болезнь супруга. Но разве такое скроешь? И часто слышала в открытое окно кухни нелестный эпитет:

          - Смотрите, русский алкоголик ковыляет, - и видела супруга, с заплетающимися ногами, бубнящего себе под нос всякую чушь.

          К этому времени они уже имели социальное жильё, в виде отдельной четырёхкомнатной квартиры в большом новом доме. Казалось бы – живи и радуйся!

          Григ очень стыдился своего родителя перед одноклассниками и новыми знакомыми. Стыдился за русского папку! Конечно, и среди немцев алкашей во все времена хватало... Но то были свои собственные, взращённые на «Октоберфесте» с его натуральным и вкусным продуктом. А этот припёрся в благоденствующую страну под ручку с женой немкой и пропивает пособие налогоплательщиков сытой и доброй Германии.

          Сам Григ быстро привык к европейской жизни и чужим порядкам. Окончив колледж, поступил в техникум, где обучался специальности мебельщика. Но учился без особого старания, просто считал, что так надо. Да и матери было спокойнее видеть сына занятого учёбой. После лекций домой идти не шибко-то хотелось. А чтобы скоротать время и не видеть домашнего срама, шёл с одногруппником Славкой-Киргизом в бар, где за разговорами выпивал стаканчик, другой хорошего немецкого пива. Трёп с единственным другом проходил по одной и той же схеме:

          - Зря наши родители связались с этой Германией, - обычно начинал Славка, - сейчас и в России полки от товаров ломятся. И машины в каждом дворе!
          - И музыку любую исполняют. А сколько новых песен появилось! – с восторгом поддерживал он друга.
          - Не перестаю удивляться, Григ! Откуда такая любовь к музыке, да ещё к опере?
          - Сам не знаю! Отец тяжёлым роком задолбал. Всё пацана из себя строит. Как напьётся, так на всю громкость магнитофон включает и гоняет Brain Drill. Хоть из дома беги! А я Freddie Mercury слушаю и просто балдею от его музыки. Он оперу пропагандировал и даже некоторые арии сам исполнял. Из-за него я и полюбил классику. Жаль, что у меня сильного голоса нет. Может, пробился бы!
          - Скоро техникум окончим, надо будет место искать, - менял тему Славка. - Вот думаю, если не получится здесь с работой, уеду назад в родную Киргизию. Там тоже людям мебель нужна. А родители пусть в Германии остаются, раз прижились.
          - Не уезжай! Одному мне здесь совсем худо станет.
          - Не пропадёшь! Встретишь хорошую девчонку, женишься, детей родите, какой-то смысл в жизни появится. Будешь как все!
          - Я не хочу как все. У меня не получится.

          Славкино предсказание о девчонке скоро сбылось. Григ встретил Аню на дискотеке. Обратил внимание, что девушка танцует красиво и без противных томных кривляний. Ему не нравилось, когда молоденькие девчонки изображали из себя кокоток, стараясь вызвать вожделение у парней.
 
          В тот же вечер он вызвался её проводить. Дорогой много говорил о музыке, что-то напевал, чем немало удивил новую знакомую. С таким непростым и интересным молодым человеком ей общаться ещё не приходилось.

          - Меня привезли совсем маленькой из России. Я её почти не помню. Но дома все говорят по-русски, - откровенничала девушка. - Работаю в небольшом ресторанчике, что на центральной площади. Будешь рядом – заходи. У нас играют хорошие, спокойные мелодии.
          - Обязательно зайду, - пообещал Григ.
          - А сегодня можем пойти ко мне. Родители работают на ферме недалеко от города. Так что я почти всегда бываю одна.

          Григ не отказался и с этого вечера стал жить с Анной. Он как будто родился заново. Захотелось совершить что-то необыкновенное, чтобы стать достойным такой милой и доброй девушки, а встречи со Славкой почти прекратил.

          Закончив учёбу в техникуме, пытался найти работу по специальности, но, не имея опыта и необходимых протекций, с работой не получилось. Перебивался случайными заработками, выручали пособия. В принципе, можно было прожить не работая. Но внутренняя неудовлетворённость творческой личности, гордость и желание объять необъятное не давали успокоиться и смириться с тем малым, что имелось в действительности. И однажды опять зашёл в бар, чтобы встретиться там со старым другом и излить душу, о накопившихся житейских проблемах.

          - Знаешь, не могу Ане кольцо приличное купить. Живу на иждивении государства и своей девчонки, - жаловался ему Григ, - работаю от случая к случаю.
          - И чего переживать? Тут многие так живут. Я вот жениться собираюсь и ребятишек немчикам наплодить, - засмеялся Славка.
          - А как же Киргизия? Или передумал?
          - Эх, мein Freund! Какая Киргизия? Родителей не бросишь! И привык я к хорошей жизни. Помнишь русскую поговорку: «от добра - добра не ищут»?
          - Может, водки выпьем? Так на душе противно, - неожиданно предложил Григ. – Что-то пиво мне сегодня не в кайф.
          - Не могу. Обещал домой пораньше прийти. Буду невесту со своими родственниками знакомить, - порадовал и огорчил ответом лучший друг.

          Григ в одиночку выпил две рюмки водки, но не почувствовал душевного облегчения. Выйдя из бара, пошёл не к Анне, а к родителям, купив по дороге пару бутылок самого крепкого спиртного. Это был пробный шар в его запойной жизни.

          Пил неделю. За выпивкой ходил сам.

          Мать испугалась за его здоровье и вызвала нарколога. Врач объяснил, что возможно у сына - маниакально-депрессивный психоз и ему нужно обязательно обследоваться. Такие больные могут безудержно пить в период депрессии, чтобы заглушить тоску. И что, несмотря на многодневное и безудержное пьянство, у больных МДП признаков алкоголизма нет, и вне приступов они остаются обычными, в меру выпивающими людьми.

          От таких подробных объяснений матери легче не стало. Муж алкоголик, у сына МДП, а ей ухаживай за ними, убирай, трать последние копейки на бригады врачей! Время шло, а ничего светлого и приятного впереди у бедной женщины не предвиделось. Умерла её мама, оставив дочь наедине с "двумя большими проблемами»...

          Запойничали теперь мужички очередь.
          Как-то в сердцах так им и крикнула:

          - Сил никаких не осталось! Пьёте оба, а в доме денег нет! Я полы в чужих подъездах намываю, чтобы вам на лечение заработать. Повешусь скоро от такой жизни…
          - В подвале на крючке боксёрская груша висит, - нахамил муженёк.
          - Ты думай, что мелешь, Fater! Или сбрендил уже? – огрызнулся сын на слова дурака-папочки.

          Придя в человеческое состояние, Григ встречался с Анной, и наступали светлые дни. Он писал стихи, а к ним сочинял мелодии. Выставлял свои творения в Интернете, получал хвалебные отзывы и откровенно радовался неожиданному признанию и успеху. В такое время не брезговал самой тяжёлой неквалифицированной работой, случайно находя её по объявлениям в городской газете. И так до следующего приступа своей болезни, которые своей регулярностью перестали удивлять…

***
 
          Они лежат рядом...

          В окно светит луна, и он чувствует себя абсолютно здоровым за исключением лёгкой тревоги. Накануне, уже хорошо знакомый их семье врач помог ему выйти из очередного гадкого состояния.

          Анна спит. И ему некому рассказать о видении, которое стало регулярно его преследовать. Он отлично понимает, что это глюк! Но каждую ночь, кто-то похожий на небольшое полупрозрачное облачко витает перед его глазами, а порой грозит и манит за собой...

          Вот и теперь знакомое облачко опять рядом...
          Герман машет руками и пытается отогнать его от Анны.
 
          - Не трогай её, - бормочет он, - я пойду за тобой. Веди!

          Он встаёт, надевает брюки, кладёт в карман шёлковый поясок от женского халатика и тихонько, чтобы не разбудить девушку и родителей, на цыпочках идёт вслед за своим поводырём. Выходит из квартиры, спускается по лестнице в подвал...

          Облако обволакивает боксёрскую грушу.
          Он легко снимает её с крючка.
          Достаёт поясок.
          Всё остальное проделывает спокойно…

          Громкий стук опрокинутой табуретки отзывается эхом и прогоняет облако, получившее желаемое...




Фото из Интернета. Спасибо автору.