Получив заветные метры, предприимчивый Николай привез бригаду строителей. Сначала подцепили дом тросом к трактору. Железный конь дернулся и  старое строение, сорванное с насиженного места, развалилось, поднимая вверх облака серый пыли. Не обращая внимания на треск трактора и грохот падающих бревен, Удалец в эти минуты носился по двору с лаем, распугивая разбегающихся крыс. На участке появились экскаватор, поддоны кирпичей и бетономешалки, раздавив своей массой все посадки уже подросшего на огороде картофеля. Иван сам сажал его, помогая бабе Шуре и потому смотреть, как давят плоды его труда, ему было немного неприятно. Шумно приступая к работе с самого раннего утра, рабочие невольно будили Ивана, и ему приходилось приниматься за ремонт своего дома одновременно с ними. 
Лето было уже в самом разгаре, но за все время еще ни разу не было дождя. Торопясь доделать крышу, Иван призвал на помощь друга. Сашка не отказался и, поскольку сегодня была суббота, обещал придти с утра.

К обеду Иван уже вымотался, крикнув Сашке: «Я передохну пару минут!»,  слез с душного чердака.
Во дворе на лавочке, закатав повыше сарафан, вытянув свои красивые ноги, сидела Надя. Голова откинута, руки разостланы вдоль спинки, глаза как будто закрыты, но все равно заметно, как она наблюдает за строителями во дворе Николая. 
- Загораешь? – спросил Иван.
- Да. 
- Дух переведу немного, а то наверху настоящая душегубка, - похлопав себя по бокам, чтобы хоть как-то сбить пыль с одежды, Иван сел рядом.
- Когда суд будет? – лениво спросила Надя. 
- Наверно не будет. Может, Гончарова даже скоро выпустят.
- Как не будет?! – испугалась Надя, раскрыла глаза и подняла голову.
- А вот так! Следователь молодая и бестолковая, дело ей прокуратура назад вернула. Егоровна, как я узнал, уехала в свою деревню на все лето отдыхать и показаний давать не хочет; водитель ничего не видела – в кабине сидела;  других свидетелей – двух женщин не нашли. Так что это я сам нечаянно к нему на нож налетел, водитель трамвая резко затормозила и я упал… два раза подряд…
Надя расстроилась и грустно качала головой. 
- Тебя это удивляет? – спросил Иван. – Меня нет. Одно только меня радует…
- Что? – посмотрела Надя на Ивана.
- Парней с улицы Луговой арестовали. Девчонки их опознали, и я очень надеюсь, что в плане справедливости им повезет больше.
- А девушка та, что была в трамвае – она ничего не врала?
-    Елена? Нет, все как есть, так и рассказала.
Некоторое время Надя молчала, потом спросила:
- Ну а почему ты не хочешь с Еленой встретиться, ведь говорил, что она тебе очень нравится? Что ты всю жизнь один собираешься жить?
- Да зачем я ей нужен? Тем более Лена сказала, что после неудачного брака она оказалась полностью разочарованной, и с тех пор мужчины ей не нужны. Она появилась, чтобы убедиться всё ли со мной в порядке и потом ни разу в больницу не пришла.
Надька рассмеялась, потрепала Ивана по макушке и сказала:
- Мужчины ей не нужны? Это она лукавит. Она же номер телефона оставила, чтобы ты позвонил и позвал её к себе в больницу. Откуда она узнает, понравилась тебе или нет? Только наш глупый Иван ничего не понял.
Иван удивленно смотрел на Надьку - и как ему в голову это не пришло?
- Не может быть! – сомневался он.- Она ведь только про суд говорила...
- Ой, мужики… ну взять к примеру этих молдаван, что на стройке у Николая работают: я уже целый час здесь сижу, ноги им свои демонстрирую, так они только пялятся и пялятся, но хоть бы кто-нибудь подмигнул мне! А мне всегда казалось - молдаване страстные и горячие мужчины.
- Это, Надь, не молдаване, это русские, всего лишь загорели сильно – сутками работают.
- А-а… - разочарованно протянула Надя. – Тогда все понятно.
 Надя, осознав безнадежность своего эксперимента, опустила сарафан и приказала Ивану:
- Телефон бери и звони прямо сейчас, пока она еще тебя совсем не забыла!
Взяв телефон, Иван занервничал и никак не мог решиться.
- Ну! – требовала Надя – В чем дело?
- Понимаешь, Надь, я вчера зашел в магазин, постоял возле винно-водочного отдела, и ничего у меня внутри не шевельнулось. Даже через полчаса забыл про это. Но есть в душе то, что все время жжет, ведь рано или поздно все становится явным. Елена будет думать, что я порядочный и тут она узнает, что ее Ваня сжег заживо старуху-цыганку. Ты представляешь?! Она хорошая девушка, мне будет тяжело её обманывать.
Надя неожиданно обняла Ивана, поцеловала нежно в щеку и тихо прошептала в ухо:
- Ванечка, не было никакой старухи. Никого ты не сжигал - живи спокойно.
Иван растерялся, он не поверил своим ушам.
- Как не сжигал?! Ты же сама в то злополучное утро сказала нам и вся Липовка говорила – старуха сгорела заживо!
- Тише! Тише! Я Сашке еще не говорила про это. Я все это сама придумала. В то утро жители, которые рядом с нами живут, на первое пожарище ходили смотреть, а на улицу Грибоедова я одна поехала проверить: вдруг «наследили» или вас видели ночью. Я же переживала и в ту ночь совсем не спала. По дороге обратно придумала про эту несчастную старуху, потом встретила Праздникову, затем Решетникову - им красочно и подробно расписала про пожар. А дальше пошло «деревенское радио»…
- Но зачем?!  – Иван никак не мог отойти от потрясения и не понимал ее мотивов.
- А как мне вас охламонов остановить? Если бы я этого не сделала – вы бы начали по всему городу поджоги устраивать! А у меня дочь растет, и не хочу, чтобы ее отец сидел в тюрьме.
Иван, опустив плечи, молчал и ничего не говорил. Что он чувствовал, не знаю, наверное, то, когда король поднимает руку и кричит - «Помиловать!», а палач снимает петлю с шеи осужденного, под облегченный вздох толпы…
- Можно было бы раньше сказать, - наконец он вышел из неподвижности.
- Ваня, не злись на меня, прости, пожалуйста, - Надя начала опять чмокать Ивана в щеку, поглядывая краем глаза на чердак.
- Убить бы тебя саму, Надя, да Аньку жалко. Нельзя же так шутить! А Сашке, что переживать? В тот дом попала только моя бутылка.
Из разобранной крыши появилась голова недовольного Сашки Бердникова. Лицо у него настолько пыльное, что видны только сердитые глаза.
- Ваня! Это мой дом или твой?! Почему я должен вкалывать один?!
Иван резким движением подхватил Надю на руки и крикнул:
- Саня, лови жену!
Надька изо всей силы вцепилась Ивану в шею и завизжала:
- Я боюсь! Я разобьюсь!
-  Чего орешь?! Я же пошутил, - поставив ее на землю, сказал Иван и пошел за дом звонить к Елене.
Через некоторое время он появился из-за угла, улыбаясь и что-то думая про себя, встал на лестницу и полез на крышу.
- Ваня! Ну что ты скажешь? – Надьку распирало от любопытства.
- Сегодня у нас с Сашкой короткий рабочий день!
Мимо открытой калитки на велосипеде проехала Анечка, поприветствовав всех во дворе трелью звонка. Удалец, люто ненавидящий велосипедистов, до этого мирно спавший под тенью липы, сразу вскочил и с яростным лаем помчался вдогонку. По кривым путям прогрохотал трамвай, это единственное, что не меняется на этой улице...

Конец.