К тому ль опущенные веки, что закат?
Не потому ли о любви не говорят,
Боясь сорвать свинцовость плотских пломб
И, окунуться в дальность катакомб

Чужой души? Не потому ль толки о быте,
Что череда волнительных открытий,
Сжигает мозг? И силится причислить
Толчок души к периферии мысли.

Не потому ль стремление вперёд,
Что бесконечность образов войдёт
В однообразие и нужно нагонять,
Чтоб пустоту пейзажем заполнять?

Не потому ли жизнь бушующий каскад,
Что в конце падения водопад,
Завершает буйный свой поток
Пеной? Он, последний делает глоток

Воздуха и, в свой спокойный час,
Зеркалами отражает нас.
Не потому ль звучит утробный говорок,
Что ты остался, друг мой, одинок?

И, в час молчания, наедине с собой,
Он говорит тебе твоей же головой.
Не потому ль ты предан, иль предал,
Что мало в прошлом всячески страдал?

И если все грехи совокупить,
То их уже вовек не искупить.
Не потому ль ты слеп был, что на самом дне,
Свет не касался глаз? На глубине

Ты слишком много времени провёл,
Выбирая меньшее из зол.
Не потому ль причастным был ты, что хотел,
Самое красивое из тел?

И когда своё заполучил,
Не искал, остаться с ним, причин.
Не потому ли дух лицо твоё закрыл,
Размахом ангельских белёсо-снежных крыл, 

Что долго был ты праведен? И вот,
Тебя с собою ангел не берёт.
Ты опочил, не знающий покой,
Под ангельской ласкающей рукой.

Но время расставания настаёт,
В счастливый пусть. Будь светел твой полёт.