Пожалуйста побудь со мной мне плохо, Который раз я не могу уснуть, Все чаще замечаю что со вздохом, По венам сердце прогоняет ртуть.
Смеются ангелы на радужных пегасах, Играет свет во тьме пустых глазниц, Лицо в уродливых стареющих гримасах, Встречает стаи неизвестных птиц.
Так что со мной? Я словно умираю, Так тяжело нести весь этот груз, Моя душа уже стремится к раю, А я ее все отпустить боюсь.
На саван снов наложено проклятье, Все перепуталось на стыке двух миров, Где ты стоишь в прозрачном белом платье, Где вязнут люди в серости домов.
Не отличимы здесь реальность и виденье, И я фантомом путешествую теперь, По краю мира где реально сновидение, И краю мира где реальность - это дверь.
Но открывать ее не буду больше, хватит, Смотреть на этот белый чистый лист, Где плачет бледный человек в тугом халате, И издает не мелодичный свист.
Уже и он стремится быть счастливым, Уже и плачет тише и свистит, И бледное лицо становится мне милым, Он сам с собою меньше говорит.
А где же я? Мне очень, очень плохо, В свинцовом небе слишком мало звезд, В каком то сне из-за переполоха, Атлант покинул свой серьезный пост.
И уронил горящие кометы, На дом Морфея, призрака ночи, Вот почему в саду у Геры летом, Так поздно музыка красивая звучит.
А мне не спится что-то дорогая, Когда на ухо мне Орфей поет, Когда над садом гесперид витая, Он мне на мысли вдохновенье льет.
И пляшут ангелы все радостней и тише, Для насыщенья не хватает вдоха, Пока я на земле, пока еще не выше, Пожалуйста побудь со мной, мне очень, очень плохо.
Несколько сумбурно про сон и/или смерь (которые возможно похожи), про бессонницу и вдохновение, тяжкие и интересные ментальные мытарства, и поддержку от близкого человека. И как это Вы совместили древнегреческие мифы с мистикой, ангелами и раем? Раз уж Орфей, Морфей и Пегасы, то за чертою жизни должен быть Аид
Прямо превосходно, в стихотворении ярко переливаются переживания из разных состояний, и чувствуется боль человека на исходе и мысли путаются, и сожаления, и страх и желание ощутить тепло близости, потрясает.